Первым начал движение в мою сторону один из его амбалов. Он, видимо, отдал ему команду, как псу… Тот поспешил исполнить…

Он был возле меня в два шага, схватил за шкирку, притащил к Кесарю и кинул к его ногам, словно я тряпка. В ту же секунду лицо обожгла хлесткая пощечина.

– Что я говорил, соска? Воспитывать придется тебя… – усмехнулся криво. – схватить…

Я почувствовала на себе грязные руки качков, с силой впившихся в мое предплечье, обездвиживая, в то время, как эта тварь быстро расстегнула и сорвала с меня куртку и разом разорвала футболку, оголив грудь.

– Какие буфера, – гадко усмехнулся, начав мять мою кожу. Тут же с мясом была вырвана молния на джинсах. – Посмотрим, что здесь интересного – приспустил трусы, шлепнул по лобку так, что я скрючилась…

Мрази гадко заржали.

Дальше уже была не я… Ярость клокотала в моем горле все сильнее, словно его обжигал сорокаградусный спирт. Либо сейчас, либо всё – сказала я себе. Воспользовалась тем, что они все расслабились, поняв, что добыча уже в руках, начали перекидываться грязными шуточками в мой адрес.

Я сорвалась с места… Как ветер… Как стихия . Я бежала вдоль дороги, не обращая внимания на то, что полуобнаженная. Моя проворность позволила мне выиграть не больше половины минуты, но в той замедленной съемке складывалось ощущение, что это целая уйма времени. Как оглашенная, я махала руками, призывая то и дело проезжающих автомобилистов прийти мне на помощь. Вот только никакая машина и не думала оставаться и помогать мне, понимая, что происходит что – то нехорошее… Так всегда в нашей жизни… Мы всегда одиноки, даже когда вокруг толпы людей… Может быть, если бы, как говорила Снежана, я приняла это самое одиночество, было бы легче…

В этот самый момент нога налетела на скользкий бугорок на обочине от еще не успевшего растаять ледяного наста – и я резко поскальзываюсь, навзничь падая ниц. Больно… Очень сильно больно… Не могу пошевелиться. Не могу встать… Слышу, как уроды добегают до меня. Как перемежают ругань со смехом. В глазах двоится. В ушах гудит. Я могу разобрать только «сука»… Жду, что сейчас будет новая порция боли… Жмурюсь…

Вместо этого - совсем рядом визг тормозов. Хлопки автомобильных дверей… Люди выходят из машины. Не один человек, несколько… Кто – то все – таки решил остановиться и мне помочь? Неужели… Чьи – то руки касаются моего плеча.

– Встать можешь? – спрашивает знакомый голос. Я поднимаю глаза и вижу Давида.

Порывисто вдыхаю воздух и закашливаюсь, как только что вытащенный из воды, едва не захлебнувшийся человек… Словно я все это время вот так же точно не дышала, отрезанная от кислорода. Резко порываюсь подняться и понимаю, что правая нога болит по – адски. Вскрикиваю.

– Обопрись о мое плечо. Быстрее в машину… – говорит он, помогая устроиться в салоне на переднем пассажирском сидении, а я отчаянно кручу головой, пытаясь выхватить Его силуэт. И выхватываю… Алан не один. Здесь не только его машина, с ним приехали еще два джипа людей. Он сейчас стоит ко мне спиной, и последнее, что я вижу, как его рука резко дергается и он наносит удар по лицу Кесаря, как на октагоне.

– Отвернись, – предупреждает Давид, видя, как болезненно я на это реагирую, – Успокойся и дыши глубоко. Ему это раз плюнуть. Считай до двухсот… Сама не заметишь, как мы вернемся. И машину закрой изнутри.

Показывает, какую кнопку нажать, чтобы заблокировать двери. Я всхлипываю, но делаю так, как он говорит.

Действительно, сто двадцать секунд – и я слышу характерный сигнал разблокировки двери. На водительское сидение плюхается Алан. Его кулаки в крови, губа разбита…