Параллельно шли интенсивные тренировки. За эти месяцы я успел выиграть три боя, что существенно продвинуло мое имя в российских бойцовских рейтингах. Что греха таить, мой отец был легендой этого мира, фамилия помогала. С одной стороны… С другой, ни один боец, пожалуй, не рассматривался так скрупулезно и досконально, так критически и скептически, как я. День ото дня я должен был защищать свое имя, свое положение.Получалось. Через месяц были крупнейшие соревнования международного уровня, проводившиеся раз в три года в Москве. Получу пояс – все пойдет только в гору. Облажаюсь – будет не очень, мягко говоря. Наверное, никогда еще моя жизнь не была наполнена таким смыслом и мотивацией… Я готовился, тренировался, сидел на жесткой диете и в целом максимально во всем себя ограничивал. В сексе тоже. С Миленой мы так и не спали до свадьбы. Мне было это важно, хотелось, чтобы всё прошло по правилам… Не потому, что я святой. Даже после того, как я ее засватал, у меня были женщины. Это не измена. Это физиология. Ничего не значащая связь на стороне. Сменяющие друг друга в бесконечном потоке одинаковые смазливые лица с разной степенью искусственности красотой… Всё это было до моего чешского помутнения. Ситуация с Бэллой словно открыла мне глаза. Помогла посмотреть на всю эту грязь по – другому… Помню раздирающий душу плач Милены в тот момент, когда она звонила рассказать про отца – и свое раздраженное состояние, что меня отвлекают от той, другой… Наверное, именно тогда я испытал первый раз это неприятное чувство вины. Не такое, какое испытываешь перед родителями. Это чувство было иной природы – замешанное на разнице женского и мужского менталитетов. Потом онораскроется передо мной во всех своих красках и тонах, но в тот момент… В тот момент мне казалось, что все еще можно повести по правильному пути… Что можно будет построить отношения на крепком фундаменте и избежать грязи. Я захотел быть правильным женихом.Воздержание – так воздержание. Значит, никакого секса. И нет худа без добра – лучшие спортсмены перед соревнованиями уходят в жесткую аскезу.

Всё шло по плану. До того самого дня, когда вместе с упавшей в ресторане на мраморный пол чашкой чая разбились и мои иллюзии быть хорошим для одной… Я помню, как поднимаю глаза и смотрю, не моргая, перед собой. И мне хочется ущипнуть себя под столом. Может это сон? Нет. Это Она сидит. Все такая же идеально красивая, только слишком бледная… И словно испуганная. Нервно сжимая тонкими пальцами чайную ложку. Когда наши взгляды пересекаются, она невольно дергается. Бэлла испуганно, словно в замедленной съемки, смотрит на разбитую чашку. Она в прострации. Как и я. И только в этот момент я замечаю, что она не одна. С ней сидит какой – то здоровенный широкоплечий мужик в кожанке. И как я его сразу не заметил… Потому что она опять все затмила. Недовольно обвожу его взглядом, а потом снова перевожу глаза на нее. И то, что я в них вижу, заставляет меня больше не думать о последствиях. Действовать. Наплевав на логику, здравый смысл, все свои правила и установки…

8. Глава 7

Глава 7

Бэлла

Какого цвета ваши воспоминания? Я о картинках, которые всплывают в памяти, стоит только подумать о прошлом – детстве, юности, школе… Мои воспоминания всегда темные. Я бы даже сказала, окрашенные преимущественно в черные тона – иногда так интенсивно, что вовсе и не различишь ни места действия, ни действующих лиц…

Хотя нет… Если долго вспоминать, то все – таки что – то цветное нет – нет, да всплывет на поверхность сознания… Одно из таких светлых пятен постоянно мне снится. Я, Айза и Райка собираем у нас в палисаднике кислую салатовую алычу, пока из окна не вылезает соседка в цветастом халате с кислотно-розовыми бигуди на голове и не кричит, размахивая скалкой, что мы паразитки и не даем плодам поспеть. Мы тут же сами, подобно этой самой алыче, срываемся с веток дерева, даже не обращая внимания, как они царапают нашу кожу, убегаем, пряча награбленное в подолах платьев, скрываемся за углом и смеемся беззастенчиво и долго. До колик в животе.