Товарное производство заменяет «мир прочных объектов» «одноразовыми товарами, разработанными для «немедленного устаревания». Исходя из этого можно заключить, что намеренно «нестабильные предметы являются материалом для изменения идентичности людей, которая по определению нестабильна»[128]. В результате задача самоидентификации «становится средоточием конфликтов… и стимулирует конкуренцию, что ведет не к сотрудничеству, а к дестабилизации человеческих ситуаций»[129]. В поисках опоры и устойчивости вспомним о других форматах взаимодействия с аут-группами. В этом плане перспективным направлением исследования механизмов межгруппового взаимодействия является теория референтных групп, согласно которой люди различным образом ориентируются на группы, которые являются внешними по отношению к их собственной. Типы референтных групп с позиций характерных для них функций, определяющих содержание межгруппового взаимодействия в системе социальной стабильности, двояки: 1) «нормативный тип», который устанавливает и сохраняет эталонные стандарты для индивидов, – это источник ценностей, ассимилируемых теми, кому они предназначены (и кто может быть, но может и не быть членом группы); мы наблюдаем его, например, когда в армию приходит новое пополнение, усваивающее ценности ветеранов; 2) «сравнительный тип», который оценивает себя и других. Этот тип меняет собой контекст для оценки относительного положения (и своего собственного, и положения других людей)[130].

Межгрупповое взаимодействие специфического типа, сохраняющее стабильное структурное подтверждение на протяжении ряда столетий, целесообразно рассмотреть на примере каст в Индии. Основой таких социальных групп является общественное разделение труда «сообразно потребностям и природным задаткам», на которое указывал еще Платон[131]. В этом ракурсе касты трактуются как «замкнутые, эндогамные группы людей, связанных единством наследственной профессии»[132]. Такие социальные группы характерны для древних и средневековых государств, причем принадлежность к ним определяется также во многом и религиозно-этическими факторами, поскольку зависит от греховности в прошлых социальных взаимодействиях групп[133]. Например, индусы верят в перевоплощение и считают, что тот, кто соблюдает правила своей касты, в будущей жизни поднимется по рождению в более высокую касту, тот же, кто нарушает эти правила, потеряет социальный статус.

Обратим внимание на социально-профессиональный характер кастовой структуры. Например, представители одной из четырех основных каст Индии – касты брахманов – на протяжении веков строго придерживались занятий и профессий, которые предусматривались их кастой. Из их среды на протяжении многих столетий выходили писцы, писари, священнослужители, ученые, учителя и чиновники. Еще в первой половине XX века в некоторых районах брахманы занимали до 75 % всех более или менее важных государственных должностей[134]. Хотя в современной Индии ситуация меняется и устраняется жесткая взаимосвязь некогда существовавших социальных групп и их профессиональной принадлежности.

Во времена возвышения индуизма, последовавшего за упадком буддизма, из простой, незамысловатой системы четырех варн выросла сложнейшая многослойная система, выстроившая строгий порядок чередования и соотношения разных социальных групп. Каждая варна обозначила в ходе этого процесса рамки для множества самостоятельных эндогамных каст (джати), которые с ростом капиталистических отношений стали утрачивать свое значение как формы организации ремесла. Кроме того, согласно Конституции Индии (1950) было признано равноправие каст, однако фактически система кастовых различий сохранилась, на протяжении всей индийской истории демонстрируя удивительную стабильность перед изменениями. Причем на фоне развития демократии в Индии эта архаическая форма социальной организации обрела новый смысл: всеобщее избирательное право и потребность политических деятелей в поддержке электората вновь придали значимость корпоративному духу и внутренней сплоченности каст. Вследствие этого кастовые интересы стали важным фактором во время избирательных кампаний, что говорит о стабильности иерархии социальных групп, а также о стабильности норм и правил межгруппового взаимодействия.