Обращаясь к истокам межгруппового взаимодействия в системе социальной стабильности, целесообразно рассмотреть социально-философский опыт анализа возникновения социальных групп и их взаимодействия. Согласно Платону, образование социальных групп детерминировано разделением труда сообразно потребностям и природным задаткам, эти же принципы лежат в основе сложения государства как формы межгруппового взаимодействия в системе социальной стабильности: «Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства…»[106]. Очерчивая социальную структуру общества, Платон выделял такие сословия (социальные группы), как правители, ремесленники, земледельцы, стражи (войны). Особые качества предписывалось иметь представителям сословия стражей (воинов), отмечалась несовместимость их дела с другими занятиями. Философ подчеркивал особую важность деловых и нравственных качеств у людей, стоящих на страже законов и государства, указывал на необходимость в первую очередь их «мусического» воспитания, направленного на преобразование душевных качеств воспитуемого, а уже потом – гимнастического, ориентированного на телесное развитие.

При этом характер межгруппового взаимодействия в системе социальной стабильности, способствовавшей росту и благоустройству государства, связывался с предоставлением всем сословиям возможности «иметь свою долю в общем процветании, соответственно их природным данным»[107]. Нарушение принципа разделения труда между сословиями и возможность мобильности членов различных сословий рассматривалось Платоном как угроза социальной стабильности: «Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением»[108].

Современные тенденции экономического развития создают фундамент для преобразования человеческих взаимодействий. В системе описания Э. и Х. Тоффлер первая волна богатства человечества связана с выращиванием продуктов, вторая – с их производством (индустриализм), третья возникла на развитии услуг, знаний, профессионализма. Те социальные сдвиги, которые принесли эти волны перемен, привели к деградации старых социальных институтов, но одновременно запустили инновации и эксперименты в процессе поиска людьми новых способов жизни, новых коммуникаций, новых ценностей, направлений в искусстве, музыке, типов отношений между различными социальными группами. Особенно быстрые темпы таких изменений демонстрирует Азия, которая в последнее десятилетие является родиной шести из десятка самых быстро развивающихся экономик. Особая роль в этих процессах, по признанию аналитиков, принадлежит Китаю. По данным CIA World Fastbook, приведенным в журнале «Эксперт», объем ВВП по паритету покупательской способности (в трлн долл.) в 2008 году составлял в России – 2,2, в Индии – 3,3, Японии – 4,4, в Китае – 7,8. Другими словами, экономика КНР «превосходит экономики Японии и Индии, вместе взятые»[109].

Успех Китая связывают с ориентацией на «двухкомпонентную» стратегию развития, включающей приоритеты развития не только экономики Второй волны, но и экономики Третьей волны, формированием не только активного индустриального сектора, но и конкурентоспособного наукоемкого сектора, базирующегося на знаниях и внедрении новых технологий, которые на тот момент уже активно осваивались на Западе[110]