• обеспечение удовлетворения потребностей всех членов семьи при соблюдении баланса: индивидуальные потребности – потребности других;

• соответствие принятых ролей возможностям личности;

• способность членов семьи гибко функционировать в нескольких ролях.

Показателем дисфункциональности семейной системы служит появление патологизирующих ролей, которые позволяют семье как системе сохранять стабильность, однако в силу своей структуры и содержания оказывают психотравмирующее воздействие на ее членов (Эйдемиллер, Юстицкис, 2008). Наличие патологизирующей роли у одного из членов семьи обычно служит маркером внутрисемейного нарушения. Именно поэтому в системном семейном подходе рассматривается вся система, внутри которой возникла та или иная патологизирующая роль, а не только ее носитель. Семья при этом выступает как среда, порождающая и/или поддерживающая те или иные психические расстройства, нарушения поведения, социальной адаптации и др.

Возникновение психопатологизирующих ролей – комплексный феномен. Их происхождение может быть связано с нарушениями функционирования различных уровней семейной системы.

1. Индивидуальный уровень. Психопато логизирующая роль может быть детерминирована нервно-психическими свойствами отдельного члена семьи (например, высокой чувствительностью, впечатлительностью, ранимостью, физической слабостью, застенчивостью, агрессивностью и т. и.), определяющими «особое» к нему отношение со стороны других членов семьи.

2. Микро- и макросистемные уровни. Чаще всего психопатологизирующие роли возникают в ситуации ожиданий от члена семьи того, на что он не способен (либо вследствие возрастных ограничений, либо вследствие искаженных представлений о его возможностях). Примером могут служить описанные С. Минухиным и Ч. Фишманом «семьи с делегированием обязанностей», в частности, роль «ребенок-родитель», или «семья-аккордеон», где один из родителей подолгу отсутствует, а другой вынужден стать гиперфункционалом.

Одним из наиболее частых примеров ролевой дисфункциональ-ности является делегирование ребенку роли взрослого, что весьма типично для семей с проблемой алкоголизации, где мать спасает отца и страдает, а ребенок оказывается перед необходимостью стать маминой «опорой» – поддерживает ее, не огорчает, скрывая свои детские трудности. Нередко при этом ребенок используется («триангулируется») матерью для решения супружеских конфликтов: выдвигается как щит во время пьяных скандалов, участвует в переговорах с отцом на следующее утро, например, пытаясь «вразумить» его, и т. д.

Семья с «ребенком-вундеркиндом» зачастую возникает из-за желания родителей компенсировать собственные неудовлетворенные потребности, например в славе, признании, социальном успехе и др. Также значимы механизмы трансгенерационной передачи, приводящие к повторению в семье определенных дисфункциональных паттернов, ведущих к искажению ролевой структуры.

3. Мегасистемный уровень. Достаточно часто возникновение психопатологизирующей роли обусловлено характером взаимодействия семьи и широкого социального окружения. Например, в «бродячих семьях», постоянно меняющих место жительства, при переезде утрачивается система поддержки со стороны социума. С. Минухин и Ч. Фишман показали, что у детей, лишившихся прежнего общества ровесников и вынужденных входить в новый школьный контекст, может наблюдаться нарушение привычных функций, отчего снижается способность контактировать с внесемейной средой. Сложные отношения с социумом зачастую возникают у семей, регулярно меняющих свой состав (при сменах партнеров матерью или отцом), у изолированных семей (вследствие религиозных убеждений, вынужденной иммиграции и др.), у семей, ведущих многолетние тяжбы, у семей с нервно-психическим расстройством или химической зависимостью одного из членов и др. Отсутствие или ослабление системы поддержки со стороны социума вызывает необходимость семьи усиливать способы внутрисемейной стабилизации, одним из вариантов которой выступает появление «патологизирующей роли».