– Вы читали?

– А что ж Альхазен, – громко спросил Агатов, – так и пропали его труды?

– Вот именно, – сказал Голицын. – Их обнаружили совсем недавно.

Крылов посмотрел на Агатова, потом на Голицына.

– Аркадий Борисович, неужели вы сами составляли это заключение? – внезапно спросил он.

Голицын остановился обеспокоенный.

– А что?

– Не похоже. Тут не ваши выражения: «авантюризм» или вот «псевдонаучная аргументация».

– А-а, как бы ни браниться, лишь бы добиться – несколько смущенно запетушился Голицын.

– В научной полемике ни к чему дипломатничать, – сказал Агатов.

Голицын обернулся к нему:

– Но, Яков Иванович, мы тут посылаем это в несколько иные сферы.

Агатов твердо сказал:

– Как раз военным нужны четкие определения.

– Возможно, возможно. Нам тут соперничать с Яковом Ивановичем не резон, да и я не вижу нужды, была бы суть… Так на чем я остановился? Ах да, вот представьте, лет через сто отыщут идею Тулина, и какой-нибудь историк напишет про смелый, не понятый современниками проект. Жил-де некий Голицын, называл Тулина фантазером, не понял, не оценил. Заклеймит этот историк всех нас. Пригвоздит к столбу, – проговорил он с восторгом. – Видите, насколько я беспристрастен.

– Да, вы беспристрастны, – медленно сказал Крылов, – но к кому вы беспристрастны?

– Однако!

Голицын умел отвечать на дерзости уничижительным достоинством. В такие минуты он становился недосягаемым, под стать портретам Франклина и Ломоносова, старинному кабинету черного резного дуба, где все стояло незыблемо с тех пор, как Голицын пришел сюда.

– К вашему сведению, Сергей Ильич, у меня с Тулиным никаких личных взаимоотношений нет. И он мне не конкурент. – Крылья его носа высокомерно дернулись. – Надеюсь, это ясно? Делить мне с ним нечего. Мне пора, как говорится, о Боге думать.

– Скорее вы, Сергей Ильич, не беспристрастны, – сказал Агатов, отделяясь от шкафа.

– Я?

– Вы ж друзья с Тулиным. Он ведь вас просил похлопотать.

– Что за чепуха? – изумился Крылов. Агатов укоризненно покачал головой:

– Ну зачем же вы так, Сергей Ильич? Тулин специально за этим приезжал к вам сегодня.

– Как? – поразился Голицын. – Тулин сегодня был здесь? – И, не слушая Крылова, покрасневшего, желающего что-то объяснить, сказал: – Так-так, за моей спиной… После этого вы еще требуете беспристрастности. А я-то, старый дурак, считал вас…

– Но Тулин про это не говорил ни слова! – в отчаянии воскликнул Крылов, понимая, что сейчас не удастся ничего объяснить старику.

– Вы чего, собственно, добиваетесь, Сергей Ильич? – спросил Агатов многозначительно и уличающе.

– То есть как?..

– Сознаете ли вы, на что вы толкаете Аркадия Борисовича? Вы требуете другого заключения. Но заключение-то будет его, не ваше. В случае чего Аркадий Борисович понесет всю ответственность. Вы этого добиваетесь?

– Не говорите глупостей, – сказал Крылов. Вдруг он вспомнил и поразился: – Погодите, Яков Иванович, но вы же сами были за подобные исследования. Только сегодня мы с вами говорили.

Агатов нисколько не смешался, он словно ждал этого.

– Лучше не стоит касаться нашего разговора, Сергей Ильич, – сказал он.

– Почему же, я не вижу тут…

– Значит, сами настаиваете? Ну что ж, Аркадий Борисович, я бы никогда не стал огорчать вас, – торжественно начал Агатов, – но мои слова искажаются, я должен…

Голицын замахал рукой:

– Пожалуйста, избавьте меня.

– Нет, разрешите. Сегодня мы с Крыловым обсуждали планы лаборатории. Сергей Ильич заявил, что мы занимаемся никому не нужной тематикой. Не буду приводить неподобающих выражений. Руководство плохое, подавляет инициативу. Правильно я излагаю, Сергей Ильич? А ваши слова были, что Аркадий Борисович избегает современной физики? Отстал, не способен и прочее. Ну а что касается этой записки, то как я могу утверждать обратное, если я сам ее готовил по просьбе Аркадия Борисовича?