Стоим с её мужчиной, мужем, если судить по кольцам на пальцах, напротив друг друга, дышим тяжело, с обоих вода капает, а Зайнаб Ильдаровна с пустым ведром в руках и смотрит на него гневно. 

– Хватит! - воскликнула она. – Как дети малые! Руслан, я просила тебя не калечить моих посетителей? 

– Он тебя схватил! - упрямо возразил тот. 

– Дотронулся. Просто дотронулся! И к моим девочкам он отношения никакого не имеет, я пробила по базе, пока он поднимался! А если хотите драться, идите на улицу! 

Я мрачно перевёл взгляд на окно – там, за ним, стылый осенний парк. Драться не хотелось. Да что там - жить не особо хотелось. Белоснежка мне лгала. 

– Простите, - устало сказал я. – Я просто…волновался. И не знал где она. Я ни разу не обидел её. И не буду…даже если не верю, все равно не обижу. Я пойду… 

Зайнаб посмотрела на меня. Внимательно, не как до сих пор. И оказалось вдруг, что далеко не восемнадцать ей, как изначально казалось, едва ли намного меня моложе. И тонкие морщинки у глаз, которые только красили её. И сами глаза…казалось, что они столько боли видели, сколько не каждому суждено, возможно, даже мне, несмотря на всю хрень моей жизни. И что лгать ей – невозможно. Она и так все знает, причём лучше меня. 

— Как зовут? - тихо спросила она. 

– Лиза…Вяземская. 

Даже в анкету не полезла, она, уверен, всех своих подопечных знала и в лицо, и по имени, и судьбу каждой. 

– Была, - кивнула она. – Почти два месяца. От дяди пряталась. Про вас…не говорила ничего. Проблемные девочки у меня не здесь живут, я их берегу от чужих глаз. Её искали вооружённые люди, я рассказала ей это и она сбежала, я даже денег ей дать не успела и с документами помочь. У неё все хорошо? 

– Теперь хорошо, - ответил я, и пошёл прочь, стряхивая с волос воду. 

У лифта меня нагнал её муж. Ехали вниз молча, но без обмена репликами не обошлось. 

– Если ты ещё раз подойдёшь к моей жене, - сказал он утирая ватным диском разбитый нос. – Я… 

– Да понял я, - отмахнулся я. 

Разбитая скула болела, два передних зуба чуть качались – хорошо, что не выбил. Белоснежка была с Чабашем, этого факта не отменить. Но она не лгала мне про эту удивительную Зайнаб. Она сказала правду. И теперь я не знал, как загладить свою вину.  Хотя…знал. 

Я не спал уже вторые сутки, но к ночи пригнал к городу, в котором нашёл Лизу. Жилье Чабаша мы изучили, когда думали, как Лизу освободить. Знал, что занимает целый этаж элитного дома старой постройки, в самом центре. И что обычно ему хватает охраны подъезда – когда дома нет, этаж не охранялся отдельно, все равно через сейфовую дверь не пробиться. Знал и какие комнаты занимала Белоснежка. 

Подобрал булыжник побольше, сунул в карман, все равно в потасовке куртку испортили безнадёжно. Ухватился за богатую лепнину у водостока и полез наверх. Третий этаж — не бог весть какая высота, переломаю если ноги, то так мне и надо.

Наверх добрался почти без приключений, уцепился получше, ударил камнем по стеклу, осторожно, чтобы не уронить вниз много, лишний шум не нужен. Я верно расценил - в этой части своих хором Чабаш ремонт отгрохать не успел, сигнализации не было. Крупные осколки вытащил и закинул внутрь комнаты, потом перелез через подоконник сам. 

Кошка нашлась быстро — белая, тощая, очень злая. Хотел поймать, цапнула меня за руку до крови. Детёныша защищает. 

– Да тише, дура, - попросил я. – Я же тебя спасаю. 

Поймал за шкирку, засунул за куртку, застегнул, чтобы не сбежала. Котёнка, такого маленького, что в ладонь помещается, во внутренний карман. У самых дверей пустой комнаты лежал свёрток. В нем — котенок, судя по всему, умерший не так давно.