– А та-то секретарша не собирается возвращаться?

– Она на больничном. Всерьез и надолго.

– И что тебе теперь терпеть всего его выходки? Ты вообще не секретарь, если что. Пусть найдут ему кого-нибудь другого.

– Я уже пыталась вернуться на свое рабочее место. Мне указали на дверь.

– Так, может, и пошли они?

– Меня завтра вызвали в банк, – сообщила я, снова разливая вино по опустевшим бокалам.

– Зачем? – напряглась Нинка.

– Я уже три месяца не платила ипотеку.

– Твою мать, Юлька.

– А чем бы я платила? – возмутилась я. – Коммуналку надо заплатить, Сашке смеси, одежда. Знаешь, с какой скоростью она из нее вырастает? А еще этот… Дресс-код ему подавай. Пришлось и на свой гардероб потратиться. Так что к моменту очередного платежа мои финансы не то, что пели романсы, они выли на луну просто.

– И что теперь будет? – испуганно уставилась на меня подруга.

– Не знаю, Нин. Выселят, наверное. А квартиру продадут.

– А сколько платить-то еще?

– Еще шесть лет.

– А в деньгах?

– Много, Нин, очень много, – я пригубила вина. – У меня таких денег нет. И просрочку погасить тоже не могу. Там еще и штраф.

– Мда. Может, взять другой кредит и погасить ипотеку?

– А чем я буду этот кредит отдавать? – усмехнулась я горько.

Мы помолчали.

– Нин.

– М? – посмотрела она на меня посоловевшими глазами.

– Я ж с ним переспала.

– С кем? – уставилась она на меня ошарашенно.

– С монстром.

– А? – раскрыла Нинка рот от удивления. – Ты же его терпеть не могла.

– Не могла. Ненавидела. А потом…

Я залпом допила остатки вина.

– Оно как-то само собой получилось. И в общем…, – я замолчала.

– Во дела! И давно вы? – почему-то шепотом спросила Нина. – Или так, раз перепихнулись и все?

– Не раз, – опустила я глаза в пустую тарелку.

– Юль, – протянула подруга.

– Нинка, мне так с ним было хорошо. Ты себе не представляешь, – призналась я, всхлипнув. – Он был таким нежным, внимательным. У меня никогда такого не было. Даже с Пашкой.

– Ты, че, влюбилась? – в ужасе смотрела на меня Нинка.

Я только плечом дернула. Ну что тут скажешь? Влюбилась, не влюбилась. Какая теперь разница? Все закончилось.

– А он? – спросила подруга.

– А у него жена, – я все-таки разревелась.

– Ююююлькаааааа.

– А я не знала. Он не говорил. А она приехала сегодня. Из Москвы, – рыдала я, размазывая слезы по щекам.

– Вот козел. Так, не реви, – скомандовала Нинка и отодвинула от себя пустую тарелку. – Вот тебе и решение твоей проблемы с квартирой.

– Какое решение? – я даже плакать перестала, уставившись на подругу.

– Пусть заплатит. Моральная компенсация. А что? Он не сказал, что женат. Использовал тебя. Вот пусть и платит теперь.

– Нин, ты что? Я не могу, – яростно замотала головой.

– А остаться с ребенком на улице хочешь?

– Не хочу.

– То-то же.

– Нин, там огромная сумма.

– А у тебя глубокая душевная рана. Очень глубокая.

– Нин, я не могу, – снова замотала я головой. Она у меня сейчас просто отвалится.

– Юлька, ты сейчас не в той ситуации, когда надо бравировать своими принципами. В конце концов, пригрози, что все расскажешь его жене.

– Да он же убьет меня, – испугалась я.

– Не убьет, – продолжала гнуть свое подруга. – Выплатит тебе компенсацию и разойдетесь как в море корабли. Ты выплатишь ипотеку, а он останется при жене.

– Ага, и уволит меня.

– А ты попроси побольше. Чтобы не первое время хватило.

– Нет, Нин. Я так не могу. Это… Нет, я не стану этого делать, – твердо заявила я.

– Ну и дура.

Пусть, зато честная. И бездомная.

Утром подруга уехала домой, а я, дождавшись Анну Павловну, поспешила в банк. Серьезный дядечка с самым грозным видом долго и нудно рассказывал мне о последствиях неуплаты долга. И испорченная кредитная история была меньшей из зол. В конечном итоге мне дали десять рабочих дней, чтобы погасить просрочку. Я, конечно, пообещала, но прекрасно понимала, что не сделаю этого. Далее банк подаст в суд и квартиру продадут с торгов. Веселая перспектива. Просила же Пашку купить жилье поменьше и в районе попроще, но нет, ему нужна была трешка в Центре. Как он тогда сказал? Все равно потом дети пойдут, зачем лишний раз менять? Надо сразу брать большую. И я дура согласилась. Похоже, дура – это мое второе имя.