Еду Темному королю и его спутнице в трапезной, как называли столовую, подавали уже другие слуги, так что до обеда Камбарра могла заниматься своими делами, если, конечно, не понадобится «королеве», но Милабелла заверила ее, что справится сама. Большую часть времени они проводили за обсуждением планов. И Камбарра по-прежнему искала способ сбежать из этого места.

– Превосходно, – солгала женщина.

– Точно? – насторожился Харх. Он слышал ложь в ее словах.

– Конечно!

– А если честно?

Камбарра разозлилась.

– Что ты хочешь от меня услышать, Харх? Что меня уже тошнит от этого дворца? Что больше всего на свете я хочу покончить со всем этим? Что уже смотреть не могу на эти стены и была бы моя воля, то задушила бы Темного короля при первой возможности?! Ненавижу этот дворец и каждого, кто здесь находится! – вспылила Камбарра, тут же пожалев, что вылила все это дерьмо на Харха. Он моргнул.

– Меня ты тоже ненавидишь? От меня тебя тоже тошнит? – тихо спросил он, чувствуя, как внутри спиралью закручивается гнев, который вот-вот вырвется наружу.

– А как еще я должна к тебе относиться?! Это из-за тебя я не успела! – назад пути уже нет. Слова резали как острые ножи, кадык Харха дернулся, он сжал кулаки от душевной боли.

– Вот как?! Так это я во всем виноват?

– Харх, я…

– Не надо, Камбарра! – он поднял ладонь. – Раз так, то я больше тебя не побеспокою. Как я уже сказал, комната Мимбра находится через четыре двери от моей. Он поможет тебе.

Больше он не выдержал находиться рядом с ней. Харх подошел к двери и вышел из помещения.

Покои, в которых жила Ками, как он и остальные обитатели дворца, не охранялись стражниками, кроме королевских опочивален. Так что он мог прийти к ней когда угодно, в отличие от Рирха, который предпочитал не светиться лишний раз и ночевал у Летти втихаря. Но Харх знал, что они ночуют вместе и завидовал паре, тогда как Камбарре он больше не интересен. В его груди зияла большая черная дыра.

Милабелла спустилась на завтрак в своем тяжелом красном платье и пожалела, что не надела ничего потеплее. В большом мрачном каменном зале стоял всего один продолговатый стол с зажженными в металлических подсвечниках свечами. Странное дело, но, несмотря на раннее утро, из-за тусклого света казалось, что завтракают они ночью.

Харуг уже сидел во главе стола, его взгляд застыл на девушке, стоило увидеть невесту. Зрачки расширились, губы приоткрылись. Тявканье вырвало Темного короля из фантазий, он прищурился и сжал челюсти.

– Вижу, тебе понравился мой подарок, – каменное лицо Харуга говорило о том, что он совсем не рад видеть здесь псину.

– Очень! – вырвалось у девушки. Она села за стол напротив Харуга. Их разделяло несколько десятков метров, что особенно радовало ее. Так хоть снова не станет приставать! От одной только мысли о том, чего от нее хочет Харуг, ей становилось гадко и противно!

– Рад, что мне удалось тебя порадовать! – холодно сказал Темный король. В глубине души он и правда обрадовался, что его особо насторожило, что у его невесты улучшилось настроение; она как будто ожила. Он сжал кулаки и принялся за еду.

Милабелла погладила щенка, тот свернулся клубочком у нее на коленях и грыз дорогое платье, что забавляло девушку. Наконец она оторвала взгляд от Бимбо, как прозвала своего нового друга и, предварительно вытерев руки влажным полотенцем, которое лежало на тарелке, взяла в руки нож и вилку. Жареная спаржа казалась безвкусной, баклажаны с чесноком напоминали разваренную картошку, а мутный бульон и вовсе испортил аппетит.