— Отлично, Алиса, отлично. Хорошо работаешь бедрами, продолжай в том же духе, хорошо отрабатываешь долг. Умничка! — я заслужила ещё один глубокий и животный поцелуй до искр в глазах. Напряжение на стенках лона всё нарастает и нарастает до критической точки. Я хорошо его чувствую. Он невероятный. Скользит внутри меня, с хлюпающим звуками вырывается наружу и со свистом вколачивается обратно, с каждым толчком удваивая скорость.

Феерия безумия на подходе. Мужчина кусает мои губы, одновременно сжимает соски пальцами и разгоняется до предела. Бах! Радужные искры слепят глаза. Меня всю трясёт и колотит, топит в сладких спазмах оргазма, вышвыривает в мир экстаза и крутит там в сладком сиропе, будто в воронке. Я чувствую, как он сокращается вместе со мной, как грозно рычит на ухо, сильнее выкручивая соски, жёстче работая языком, и тоже получает разрядку. Я обмякаю на его мускулистой груди, истратив все силы. Это был второй оргазм за полчаса. Чистое безумие. Я себя не узнаю.

***

С минуту мы просто лежим как два овоща, пытаемся отдышаться, затем Данте встаёт с кресла, укладывает меня, беспомощную, в него калачиком, а сам направляется в сторону окна. Шелест ткани, он распахивает настежь дверь балкона, абсолютно голый выходит на лоджию. Закуривает. Распаренной и разгоряченной кожи касается прохлада. Как хорошо. Свежий воздух бодрит. Становится немного легче. В комнате вообще нечем дышать, будто в кратере вулкана. Все запотело и пропахло нашим безумием.

Данте докуривает сигарету. Я прикусываю язык от изумления, когда смотрю на его красивую, подтянутую задницу и массивную спину, разукрашенную татуировками, и мгновенно получаю сладкий укол в промежность. Черт, между ног опять мокреет и разгорается пожар.

Походкой сытого хищника Данте возвращается обратно ко мне. Хватает за лодыжки, рывком притягивает к себе. Я не успеваю и пикнуть, как он разворачивает меня к себе задом, животом прижимает к сидению кресла и коленом разводит ноги шире, любуясь моими ягодицами. 

— Нет! — взвизгиваю, дёргаюсь назад, на что получаю хлёсткий шлепок по попе. Тут же прикусываю нижнюю губу. Кожу жжёт. Вот ведь зверьё необузданное!

— Что нет? Мы ведь только начали.

Только начали? Он вменяемый вообще? Я уже ни рук, ни ног не чувствую.

— Можно я поеду домой? — жалобно всхлипываю.

— Я ещё недостаточно насытился. Тебе придется хорошо поработать этой ночью. Ради любви, крошка.

— Для меня такой напор слишком. Поймите, я не проститутка. Слава мой первый и единственный.

— Я же сказал тебе, что ты будешь работать у меня всю ночь. Или что, сделка отменяется? Тогда я сейчас звякну парням, и через час ты получишь своего Славочку по частям, сложенного в мешке.

— Хорошо-хорошо, продолжаем, — сглотнув, запаниковала я.

— Вот и славно. Неужели тебе неприятно?

Я молчу. Еще и как приятно, но я не имею права признаться. Я плохая, неверная девушка. Мне стыдно. Я думаю лишь о том, как после всего этого буду спокойно смотреть любимому в глаза.

Бандит ещё раз хлёстко шлепает меня по попе и, прежде чем я успеваю крикнуть, зажимает рот ладонью, чуть приподнимает выше попку и быстро врывается в лоно. Я мычу в его горячую ладонь, а он лишь сильнее сжимает мой рот и начинает уверенно работать бедрами. Пахом бьется о мои ягодицы, старается, так прытко, что задыхается. Наши тела влажные, липкие, лёгким катастрофически не хватает кислорода. Дико и горячо. До срыва башки. Я ещё никогда в жизни не испытывала таких острых эмоций.

Он рычит, кусает меня за ушко, ускоряется. Я срываюсь в пропасть, лечу на скалы, сыплюсь на атомы, когда получаю третий оргазм. Данте кончает вместе со мной. Обессиленный, падает на меня сверху, подминает под себя, крепко-крепко обнимает, лежит на мне и дёргается в коротких частых судорогах. Как и я. Как и я дрожу, будто окунулась в ледяную прорубь в десятиградусный мороз.