Ладно, все равно мне уже пора выходить, иначе могу опоздать.

День на работе не задался сразу. Сначала меня едва не сбила машина, пока я добиралась от метро до центра, затем, Надина огорошила меня тем, что начальство думает о сокращении штата и переезде в другое, более дешевое по аренде здание. К обеду ко мне в кабинет ворвалась мать одного из моих подопечных и учинила скандал на тему, что мои занятия никак не помогают ее сыну-заике.

– Ваш сын заикается, потому что боится вас, – в какой-то момент у меня уже не осталось сил, чтобы сдержанно вести себя. – Понимаю, что вас беспокоит то, что ваш ребенок не может на данный момент реализовать все ваши задумки на его счет, но прорабатывание своих комплексов и несбывшихся надежд через детей не является выходом из данной ситуации.

Дама два раза хватанула ртом воздух, переваривая мои слова.

– Да как вы смеете обвинять меня в том, что мой ребенок нормально разговаривать не может? – Взвизгнула она так, что стекла дрогнули.

– В психологических болезнях детей всегда виноваты родители. Задача детей пережить и перемолоть внутри себя все эти комплексы, а задача взрослых не подкидывать им еще больших проблем, – спокойным голосом поведала я. – Вот ваши родители, наверняка, просили, чтобы вы были более успешны в чем-то, сравнивали вас с кем-то постоянно. Возможно, из этого и взялись все ваши претензии к сыну?

– Да что вы понимаете? – Всхлипнула дама и, опустившись на стул, заплакала. – Они все время мне говорили, что мой старший брат лучше… во всем…

Я вздохнула. У меня через десять минут следующий пациент, так что надо решать проблему.

– И вы отрабатываете свои детские обиды на сыне? – Покачала я головой. – Вы же понимаете, что это неправильно?

– П-понимаю, – снова всхлипнула она.

– Давайте так, я немного поменяю методику работы с вашим сыном, а вам дам номер одного очень хорошего специалиста. Он и правда творит чудеса в сфере психологии, – я вытащила из стола карточку, заготовленную на такой случай, и протянула ее женщине.

Надина заглянула ко мне через пять минут.

– Что это вообще было? – Громким шепотом уточнила она. – Чего она кричала на все здание?

– Врачебная тайна, – покачала я головой. У меня нет привычки обсуждать своих пациентов.

Еще через час я позвонила Стеше, которая отчиталась, что маму сегодня покормила, но в гостях задерживаться не стала, так как у нее большой заказ на кружевной чехол для свадебного платья какой-то знаменитости, которая выходит замуж через несколько месяцев.

Позвонив маме, я убедилась, что с ней все в порядке и продолжила работу. И все было нормально, пока после окончания последнего занятия ко мне в кабинет не ввалился брат Шабаловой Златы Павловны.

– Чем могу быть полезна? – Сухо спросила я и покосилась на время. Что за дурная привычка у человека задерживать тратить мое время после работы?

– Я хочу знать, почему мой племянник ходит не к обычному логопеду, а к тебе? – Прямо спросил он, игнорируя все нормы приличия.

Я нахмурилась. С Платоном мы занимались два раза в неделю и закрепляли многие социальные навыки, чтобы ребенок мог себя свободно чувствовать в любом обществе. Примерно так и звучала просьба его матери, когда они впервые пришли ко мне.

– Я не уверена, что могу разглашать такую информацию кому-то…, – проговорила, до сих пор не решив, как поступить.

Василий Павлович закатил глаза, достал номер телефона и позвонил, включив громкую связь.

– Васька, если это не что-то серьезное, то я тебя завтра прибью, – проворчал голос Шабаловой.

– Ну, это будет только завтра. Я вот чего спросить хочу, а ты чего Платона в такую даль возишь к этому логопеду? У него что-то серьезное? – Прямо спросил он.