Авва Диоскор
1. Поведали о авве Диоскоре следующее: он, безмолвствуя в келье, оплакивал себя. Ученик его жил в другой келье. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: отец! о чем ты плачешь? Старец отвечал: плачу о грехах моих. Ученик возражал: ты не имеешь грехов. Старец отвечал: будь уверен, сын мой: если бы я видел все грехи мои, то мой собственный плач оказался бы недостаточным; я понуждался бы во многих помощниках, чтоб оплакать их как должно[256].
2. Авва Диоскор говорил: если мы облечемся небесной одеждою: то не окажемся нагими. Если же не будет на нас этого одеяния, – что сделается с нами, братия? Мы услышим грозный глас, повелевающий: возьмите его и ввергните во тьму кромешную (Мф. 22, 13). Обымет нас великий стыд, если мы, носив столько времени святой иноческий образ, окажемся в час нужды не имеющими брачного одеяния. О, как будем тогда раскаиваться[257]!
Диоскор, пресвитер Фиваидский
Пресвитер Фиваидский Диоскор говорил монахам, находившимся под его руководством: подобает монаху вознестись превыше естественного закона, чтоб в нем не обреталось ниже малейшей плотской скверны. Он должен обуздывать плоть свою, не допуская ей излишества в пище. Он должен иссушить плоть свою. В противном случае она будет увлекать его вожделением своим. Монах отнюдь не должен иметь сладострастного вожделения. Он должен быть чужд ощущения мирских людей. Часто видим, что и миряне воздерживаются от пищи для здоровья телесного и по другим причинам: тем более монах должен озаботиться о доставлении духовного здравия уму и сердцу[258].
Авва Дула
Авва Дула говорил: если враг будет внушать нам, чтоб мы оставили безмолвие, то не послушаем его, потому что никакой подвиг не может сравняться с пребыванием в безмолвии и пощении. Пост и безмолвие в совокупности своей противоборствуют врагу и доставляют душевным очам остроту зрения[259].
Епифаний, архиепископ Кипрский
1. Святой Епифаний, архиепископ Кипрский, был родом из Финикии, происхождением и верой – иудей. В детстве лишился он родителей, сперва отца, потом матери, принял христианство вместе с сестрой своею Каллитропиею и вступил в монастырь, будучи шестнадцати лет от роду. Каллитропия также уневестилась Христу в лике инокинь