Торопились дружинники Евпатия Коловрата и все-таки опоздали.
Разгромили, сожгли к их приходу монголо-татары Рязань. Пошли на соседний Владимир.
Бросилась дружина Евпатия Коловрата догонять врагов.
– Нас же мало, – проговорил кто-то.
– Храбрость рождает силу, – ответил Евпатий Коловрат.
Снова бежит дорога. Верста за верстой. Верста за верстой. Догнали дружинники монголо-татар.
– Нас же мало, – снова напомнил кто-то.
– Храбрость рождает силу, – опять ответил Евпатий Коловрат.
Обрушились отважные русские воины на врагов. Заработали мечи, булавы, боевые палицы.
Жаркой была схватка. Однако неравны силы. Погибли дружинники Евпатия Коловрата. Погиб и сам Коловрат.
Удивлялись после боя монголо-татары. Никак не могли понять: откуда вдруг взялись русские. Под Рязанью же все погибли.
Нашелся один с фантазией:
– Знаю! Ожили они из мертвых. Из мертвых встали. – И принялся утверждать, показывая на одного из дружинников Коловрата: – Вон тот – с бородой. Я его сам заколол на стенах Рязани.
И второй Батыев воин стал утверждать, что встретил в этом бою сраженного ранее русского.
И третий встретил, и пятый…
Поражались ханские воины, как это люди из мертвых живыми стали. Поверили они в магическую силу своих врагов. Долго еще монголо-татары и здесь, и в других боях всматривались в лица погибших русских. А вдруг поднимется снова русский.
Геройством дружинников Евпатия Коловрата был поражен и сам хан Батый. Из всех русских воинов тогда осталось в живых всего несколько человек.
Хан Батый приказал их помиловать. И опять тот с фантазией:
– Милуй, не милуй, все равно оживет урус!
Княгиня Евпраксия и княжич Иван
Было это перед началом боев за Рязань. Прослышал хан Батый, что у сына рязанского князя Юрия Игоревича, Федора Юрьевича, жена красавица.
Звали ее Евпраксия.
Хочется хану Батыю на русскую красавицу глянуть.
Сложилось так, что встретились вдруг молодой князь Федор Юрьевич с ханом Батыем. Еще до начала штурма Рязани послал отец-князь князя-сына к хану Батыю с предложением мира.
– Говорят, жена у тебя красавица, – обратился хан Батый к молодому князю.
Засмущался Федор, пожал плечами.
– Красавица, красавица, – повторил Батый. И тут же: – Привези! Покажи!
Смутился Федор еще больше. Княгиня Евпраксия была совсем молодой и верно – очень красивой. Рязанские парни специально бегали посмотреть на юную княгиню. Княжеские дружинники Евпраксией любовались. Бородатые деды и те:
– Не помним такой красавицы.
Даже рязанские женщины в один голос:
– Небывалой она красоты.
Вот и хану Батыю его приближенные прожужжали уши:
– Красавица. Красавица.
Посмотрел вновь на Федора хан Батый:
– Покажи!
Вовсе смутился Федор. Очень любил он свою Евпраксию. Боялся ее потерять. У княгини только что родился маленький сын, княжич Иван. К тому же существовало в то время на Руси такое поверье: нельзя показывать своих жен мужчинам чужой, нехристианской веры. Монголо-татары были язычниками.
Отказался молодой князь Федор показать хану Батыю свою жену. Побагровел, покраснел, позеленел хан Батый:
– Ах, так!
Разгневался хан Батый, приказал умертвить князя Федора Юрьевича.
Дошла страшная весть о смерти мужа до молодой княгини. Прижала она к груди младенца крошечного Ивана.
– Ироды!
Билась долго неутешная вдова в слезах и крике. Не выдержала Евпраксия разлуки с любимым мужем. Не хотела, чтобы маленький княжич врагам достался. Поднялась она на высокую башню княжеского терема. Взяла в руки сына и бросилась вниз.
Погибли Евпраксия и княжич Иван.
Похоронили люди князя Федора Юрьевича, княгиню Евпраксию и их сына Ивана в родной земле на высоком месте. На могилах поставили большие каменные кресты.