Я просто научилась жить в паренье
Над всем, что в рук моих прикосновенье
Не чувствует божественного жеста…
25
Аэропорт —
Место взлетов и посадок,
Место встреч и прощаний,
Место,
Которому лучше бы не было места
В нашей истории.
Аэропорт —
Место, где взлетела надежда,
Но никогда не приземлилась.
26
Нет меня больше на этой планете —
Цепи потемок упали,
Сброшены памяти черные сети,
В белое убраны дали…
Вижу: за белою аркой порога
След мой белеет и тает,
А между белыми ликами Бога
Белый мой голос витает…
Слышу: зову тебя белою нотой
В белых ветров дуновенье,
В белую сказку, где радость полета —
В том, что нам нет приземленья!
27
Иду к тебе через пространства
По бездорожью вековому,
Без подношений, без убранства,
Но с тем, что глазу не знакомо:
Иду со знанием Творца я
В душе, бессмертьем окрыленной,
Нетленным пламенем мерцая
Над плотью, в жизнь еще влюбленной…
Безгласна и почти бесплотна,
Иду к тебе… Бесповоротно.
28
Ты!
Тот, который уже не существует для меня в отдельно сотворенной
форме, называющейся человеческой плотью, но тот, который,
как Бог, растворился во всех видимых и невидимых предметах,
окружающих меня…
Послушай!
Что есть то желание, которое соединяет нас и одновременно
разъединяет, подобно тому, как прорытые каналы сливают
воедино моря и тем самым лишают их своей неповторимости?
Послушай!
Что есть та жажда, которую мы, надышавшиеся прожженным
воздухом и песком, испытываем, глядя на испаряющуюся
слезинку, вкус которой едва успевают представить и ощутить
наши губы?
Послушай!
Что есть та Любовь, которую не радостью мы воспринимаем,
а болезнью, внезапно обрушившейся на нас и каждый день
по капле высасывающей из нас силы и покой, которые
предназначены не для излечения этой болезни, но для
сотворения Любви?
Послушай! И посмотри на мои глаза!
Разве они не радость, обвивающая все твое тело, от пят и до чела
твоего светлого, подобно разросшемуся винограднику?
Разве стремятся они упрекнуть тебя в том, в чем ты не повинен?
А ты не повинен ни в чем, ибо только Бог руководит твоими
желаниями, и, если они чисты, втайне содействует им…
Посмотри и на руки мои!
Разве ты можешь сравнить их с колючими тростниками,
преграждающими путь твоему одиночеству?
Разве не похожи они на лепестки цветов, что следуют за
малейшим движением солнца и покорно склоняются к земле,
когда подступает ночь?
Но ни глаза, ни руки, ни вся плоть моя – не есть Я, та,
которую я искала столько лет, и которая наконец-то
нашлась…
Посмотри же на Меня!
Разве Я не есть душа, которая покинула тюрьму,
именующуюся человеческим телом, подобно тому, как
мысль разрывает оболочку слов и возносится к небу голосом,
который не слышит даже тот, из кого он исходит?
Разве Я не есть и твое освобождение от тебя самого – от того,
который каждый день смотрит на свое отражение и видит
лишь конкретные формы и очертания? От того, который еще
не понимает своего присутствия во всем, что есть на земле, но
едва лишь начинает его ощущать…
Но не Я ли есть все то, во что вливается и всасывается
твой бесформенный и вездесущий дух, подобно тому,
как проникает и впитывается во все существующее
беспредельный и неопределимый на ощупь воздух?
Да! Это Я рождаю и возношу к Небу твой неуловимый голос!
Да! Это Я разливаю тебя по венам всего земного шара!
Да! Это Я расторгаю твоими глазами все небесные таинства,
дабы помочь тебе выпустить из твоей собственной тюрьмы
того, кого я называю Истинным Тобой!
Освободи же того, чье свободное парение есть единственный
шанс для моего существования! Освободи того, кто своей
недосягаемостью заставляет распрямляться и тянуться вверх