– А если колокольчики зазвенят?

– Мы тебя повесим.

Выбора не было. Гренгуар обхватил правой ногой левую, стал на левый носок и протянул руку вперед. Однако едва поэт прикоснулся к чучелу, он пошатнулся и, чтобы не упасть, невольно ухватился за полу красного камзола. Потеряв равновесие, оглушенный роковым трезвоном колокольчиков, Гренгуар повалился на землю. Бродяги расхохотались.

– Поднимите этого чудака и повесьте его без проволочки, – сквозь смех проговорил Клопен.

Гренгуар поднялся на ноги. Чучело уже успели отцепить и освободили место для несостоявшегося вора. Чьи-то сильные руки оторвали Гренгуара от земли и поставили на скамью. Сам Клопен накинул поэту петлю на шею и потрепал его по плечу.

– Прощай, приятель! Теперь тебе не выкрутиться!

– Постойте! – вскрикнул вдруг цыганский герцог. – Чуть не забыл!.. По обычаю, прежде чем повесить человека, мы спрашиваем, не найдется ли женщины, которая захочет взять его в мужья. Ну, дружище, это твоя последняя надежда.

Женщины отнеслись к предложению герцога равнодушно. Гренгуар представлял собой жалкое зрелище. Изорванная одежда, грязное лицо, босые ноги, испуганные глаза ни у кого не вызвали сочувствия. От толпы, правда, отделилась одна толстуха с квадратным лицом. Она была так отвратительна на вид, что Гренгуар даже подумал, что лучше выбрать веревку, чем разделить с ней ложе.

Толстуха придирчиво оглядела дырявый камзол поэта и скорчила презрительную гримасу.

– Рвань! – пробурчала она. – А где твой плащ?

– Я его потерял.

– А шляпа?

– Ее украли.

– А башмаки?

– У них отвалились подошвы.

– А твой кошелек?

– У меня нет ни полушки.

– Ну так попроси, чтобы тебя повесили, да еще скажи спасибо! – отрезала толстуха и повернулась к нему спиной.

После нее к виселице подошла молоденькая девушка.

– Спасите меня, прошу вас! – шепнул ей Гренгуар.

Девушка взглянула на него с состраданием, затем потупилась, поправила складку на юбке и остановилась в нерешительности. Поэт следил за всеми ее движениями: девушка была его послед ней надеждой.

– Нет, – проговорила она наконец. – Если я возьму тебя, Гильом Вислощекий меня поколотит.

Девушка скрылась в толпе.

– Тебе не везет, – развел руками Клопен.

В эту минуту толпа заволновалась.

– Эсмеральда! Эсмеральда! – повторяли бродяги на разные голоса.

Гренгуар вздрогнул и обернулся. Нищие расступились и пропустили вперед девушку изумительной красоты. Это была цыганка, которая танцевала сегодня вечером на Гревской площади и которую Гренгуар так неудачно взялся преследовать в темноте. По пятам за девушкой бежала хорошенькая белая козочка.

Легкой поступью Эсмеральда подошла к осужденному и молча взглянула на него.

– Вы хотите его повесить? – обратилась она к Клопену.

– Да, сестра, – с отеческой улыбкой ответил тот, – если только ты не захочешь взять его в мужья.

Девушка на мгновение задумалась, склонив головку набок.

– Я беру его, – спокойно произнесла она.

С шеи поэта немедленно сняли петлю и велели спуститься со скамьи. Гренгуар был настолько ошеломлен неожиданным спасением, а главное – необычным вниманием к нему красавицы, что потерял дар речи. Колени у него подгибались, и он без сил опустился на землю. Цыганский герцог молча принес глиняную кружку. Эсмеральда подала ее Гренгуару.

– Бросьте на землю, – сказала девушка.

Гренгуар дрожащей рукой швырнул посудину. Кружка разлетелась на четыре части.

– Брат! – с важностью произнес цыганский герцог, возложив руки на головы Гренгуара и Эсмеральды. – Она твоя жена. Сестра! Он твой муж. На четыре года. Ступайте.