На ее лице слегка проступил румянец, но она не отступает и снова готовится к удару.

Бросаю мяч с чуть большей силой.

Замах. Удар. Промах.

Раздается тихое ворчание, но я не говорю ни слова, и она, подняв мяч, бросает его мне.

Следующая подача отбита, мяч летит мимо шорта[22] в центр поля. Однако… Поворачиваюсь к ней, выжидающе приподняв бровь, но девушка просто пожимает плечами, кладет биту на плечо и ждет.

Тихонько смеюсь и спешу за мячом.

– Продолжаем.

Мы играем еще добрых десять минут, и оба уже порядком вспотели, несмотря на прохладный мартовский вечер.

Когда Мейер бросает биту, мне становится грустно. Признаюсь, было неплохо. С другой стороны, я всегда счастлив, когда подаю мяч.

Но кажется, веселье закончилось. А может, и нет…

Смотрю на Мейер, пока она идет к невысоким воротам перед блиндажом, где поставила рюкзак. Девчонка стягивает свой отвратительный свитер, и… черт возьми. Эмоции те же, как если открыть старую коробку «КрекерДжек», оставшуюся от дедушки, и найти там карточку Микки Мэнтла[23].

Да это же преступление – прятать такие сокровища!

Отнюдь не кожа да кости, как можно было подумать по ее осунувшемуся лицу.

Она стоит ко мне спиной, и ее округлая упругая попка дразнит меня. Лучше было бы сказать «мучает»…

Мои пальцы машинально дергаются – так хочется пошлепать эту попку, подержать в ладонях, посмотреть, как она двигается… Но мне не удается продолжить фантазии, потому что девушка чуть поворачивается, открывая новые сокровища.

Бедра, пышные и широкие, просто созданы для того, чтобы за них держаться…

Наконец она стягивает свитер через голову и… кладет меня на лопатки…

Плотный дешевый хлопок обтягивает ее грудь, и я провожу языком по задней поверхности зубов.

Такие наливные, такие… роскошные. Так и норовят показаться из-под майки, но, как можно догадаться, это не в ее стиле. Она целомудренно одергивает ткань.

Будь я менее искушен, возмутился бы.

Пытаюсь найти лучший угол обзора: она по-прежнему стоит вполоборота ко мне и… снова стреляет в упор.

Стягивает резинку с волос, и каскадом разлетаются пряди. Аппетитная задница и длинные локоны – мое любимое сочетание.

Ее каштановые волосы достигают поясницы. В солнечных лучах они переливаются медным оттенком, похожим на цвет ее глаз. Пряди скользят сквозь ее пальцы, прежде чем она скручивает их в пучок. Мои глаза следят за каждым движением, потом сосредотачиваются на ее груди, которая вздымается в унисон с моей.

Быстро поднимаю глаза, чтобы проверить, не попался ли я. Но Мейер не обращает на меня никакого внимания – смотрит куда-то в сторону, погруженная в свои мысли. И тогда я украдкой бросаю еще один взгляд.

Не могу понять, делала она грудь или нет, но это и не важно. Большая, маленькая, настоящая, силиконовая – мне нравится любая. Хочу быть маммологом и прямо сейчас провести осмотр. Хочу прикасаться к этим грудям, целовать, сосать… хочу трахать ее, а затем все по новой.

В ту секунду, когда я заставляю себя поднять голову, наши взгляды встречаются. Я замираю, не в силах оторваться.

Не могу.

Не хочу.

Но ей это под силу. Внезапно она осознает, что происходит. Все читается по ее лицу.

И… мы снова начинаем играть.

Мейер хватает биту, а я готовлюсь к броску.

Мы дурачимся еще немного. Один мяч летит прямо в меня, я с ухмылкой ловлю его, подбрасываю вверх и снова подхватываю.

– Ты, должно быть, часто зависаешь на бейсбольных площадках, но даже не упомянула об этом. – Подкручиваю мяч в ладони, прижимая средний палец к правому шву, чтобы сделать облегченный кёрвбол.

Уже приготовившись бросить мяч, я вдруг замечаю, что она поникла и опустила биту.