Ещё выпила воды из почти опустевшей бутылки. А вдруг он меня здесь на ночь оставит? И тогда я... блин, или умру от разрыва мочевого пузыря, или от обезвоживания. Да, потому что воду из-под крана пить не буду принципиально! И пусть тогда Макару будет стыдно за своё поведение!
Хотя почему-то на заднем плане маячила мысль, что ему не будет ни стыдно, ни даже капельку жаль меня, погибшую в самом расцвете лет. Он ведь полчаса назад сам собирался меня прикончить, только со способом смертоубийства никак не мог определиться...
Снова села за стол и стала просматривать то, что на нём лежало. Какие-то бланки, направления, целая стопка результатов анализов, опять направления, список телефонов различных служб города, возле многих из которых были ручкой приписаны имена-отчества или просто имена. Надо же, коммуникабельный какой. И почерк у него красивый. Мужской, но очень аккуратный. Кто бы мог подумать...
Да и на столе, на котором он обещал меня "натянуть," царил относительный порядок. У меня в комнате такого никогда не было. Вернее, было первые пару минут после уборки горничной. А потом...
Эх, ладно. Не о том сейчас речь. А о том, как из этого кабинета выбраться.
Снова порыскала на столе, а потом прошла по периметру помещения, наивно полагая найти где-нибудь запасной ключ. Остановилась возле кучи с грязной одеждой, с какого-то перепугу не дававшей мне покоя. Снова подняла штаны с начавшей засыхать яичницей. Блин, реально же потом нихрена не отстирается, если сейчас въестся...
Надо, наверное, хотя бы намочить её...
Разложила штаны и рубаху на умывальнике и принялась поливать их из-под крана. На удивление, остатки моего обеда отделялись очень легко просто под струёй воды, да и пятна от сока через пару минут растворились и стали не видны. Словно и не произошло ничего...
Блин, получается, я всё-таки типа постирала ему костюм!
А мой несчастный халат так и валяется в сестринской в пакете, с огромным бурым пятном от кофе прямо на самом видном месте...
Опустилась на протёртую обивку стула, на котором раньше лежала куча одежды, и расплакалась от такой явной несправедливости. А ещё от жалости к своему "напиздничку," да и к самой себе.
Сука он, этот Макар Леонидович, вот кто...
20. * 20 *
И почти сразу в замке заскрёбся ключ.
Гфоворю же, сука он и есть. Когда я красивая и на всё готовая ждала его почти с распростёртыми объятиями и даже со взмокшими трусиками - он не приходил. А теперь, когда я помятая, всклокоченная и зарёванная, явился! Мать его так!
- Ксю, ты там? - дверь несмело приоткрылась и в неё просунулась голова Лерки. - Это я.
Ну вот что сказать? Хоть я и была вся в соплях и с красным носом, но почему-то появление подруги, а не хозяина кабинета меня конкретно расстроило. Ну вот какого хрена он её прислал, а не сам пришел!? И ничего, что я страшная, как мочалка. Полюбовался бы, до чего меня довёл!
- Ксю, ну ты чего? - Лерка бочком вошла в кабинет и огляделась. - Обиделась, что ли? Так он у меня телефон отобрал и запретил звонить. Сказал - в воспитательных целях.
Вот подонок, а! Просто урод!
Я тут, значит, пижаму ему спасаю, а он не только о моём спасении не думает, а всячески ему препятствует!
У, сука, ненавижу!!!
- Ксю, ну не обижайся, - Лерка села на соседний стул и заискивающе заглянула мне в лицо. - Ну я ж не знала, где ты. А если бы и знала, то как бы открыла?
- А сейчас он чего, подобрел, что ли? Или совесть загрызла?
- Так он это... ну... В операционную пошёл. И сказал тебя освободить.
В операционную, значит! А меня, значит...