– Защитить от чего?

– Вот от этого, – лениво ухмыльнулся Джейми, обнажая белоснежные зубы. Эмма почувствовала, как бешено застучал ее пульс. Не успела она принять во внимание его предостережение, как Джейми обхватил рукой ее талию и, опрокинув ее назад на вторую руку, страстно и требовательно, так, что у нее перехватило дыхание, прижался к губам Эммы.

Даже несмотря на затуманившееся сознание и страстное желание, следовало отдать ему должное. Это был именно тот поцелуй, который бандит может сорвать у похищенной леди. Поцелуй пирата перед тем, как девицу отправляют идти по доске[4]. Поцелуй, который лорд Повелитель преисподней мог подарить Персефоне, прежде чем увлечь ее к себе в царство мертвых.

Когда Джейми оторвался от ее губ и дал ей возможность вздохнуть, Эмма едва не забыла о присутствии других мужчин на поляне. И свое собственное имя.

– Ударь меня, – выдохнул Джейми.

– Что?

– Ударь меня, – повторил он. – И сделай это убедительно.

Джейми выпрямился, на его губах играла самодовольная улыбка, а Эмме не хотелось ничего другого, кроме как схватить его за уши и снова притянуть к своим губам.

Но вместо этого она замахнулась и ударила его кулаком в челюсть с такой силой, что Джейми покачнулся.

Эмма ждала, что он нарушит свое обещание не причинять ей вреда и одним ударом крепкого кулака лишит ее сознания. Но он только удивленно поднял брови и с озадаченным видом осторожно потер подбородок.

– Не знаю, почему ты решил, что я захочу целоваться с таким негодяем, как ты! – пронзительно закричала Эмма, чтобы все на поляне услышали ее слова. – Готова поспорить, что вы, шотландцы, с большим уважением относитесь к овцам, чем к своим женщинам! – Развернувшись немного, чтобы мощные плечи Джейми закрывали ее лицо от других мужчин, она сладко улыбнулась ему и вполголоса добавила: – Это… было достаточно убедительно?

– Простой пощечины было бы вполне достаточно, – пробормотал Джейми, и шутливый блеск в его глазах медленно перерос в восхищение. Он с грозным видом наклонился к ней. – Имей в виду, что нашим овцам не требуются поцелуи, когда мы за ними ухаживаем. Простого поглаживания по заду обычно бывает достаточно, – низким голосом заметил Джейми.

Послышался сдавленный смех. Люди Джейми перестали притворяться, что они заняты обычными утренними делами, и теперь, тараща глаза и открыв рты, стояли и самым бессовестным образом подслушивали их с Джейми перепалку.

Эмма уперла руки в бедра, начиная входить в роль. В лучшие времена они с сестрами каждый год на Рождество устраивали для родителей рождественские представления и играли театральные постановки. В одиннадцать часов Эмма очень убедительно изображала Катарину из «Укрощения строптивой», а Эрнестина – шепелявого Петруччо.

– Возможно, вашим овцам ваши грубые попытки поухаживать кажутся неотразимыми, сэр, но я буду вам благодарна, если свои грязные руки вы будете держать от меня подальше!

– Тебя это может удивить, – покосился в ее сторону Джейми, – но обычно от леди не поступает жалоб насчет того, куда я кладу свои грязные руки.

– Леди? Ха! Трактирщиц и простушек вряд ли можно отнести к леди, особенно когда за их согласие вам приходится расплачиваться крадеными монетами. Настоящая леди никогда не станет поощрять ухаживания такого жестокого, похищающего невест дикаря, как вы!

Джейми протянул руку и убрал с ее щеки упавший завиток, с шутливой лаской дотронувшись до щеки пальцами.

– Можешь протестовать как угодно, девочка, но я лишь пытался дать тебе попробовать то, чего хочет каждая женщина, независимо от того, леди она или нет. Что-то такое, что твой высохший старикашка никогда не сможет тебе дать.