– Оборотень это. Решил вас разыграть. Только чего такой маленький? Может, в детстве недокормленный? – Прохор почесал затылок. – Да и не бывает собак-оборотней, кажется, – нет, он ещё сомневается.

– Прохор, так бывает или нет? И если он не оборотень, то кто? – я видела, что пушистик медленно, но верно ползёт в мою сторону, совершенно не думая принимать человеческий облик.

Я что, всерьёз стою на улице и со слугой рассуждаю: бывают ли собаки-оборотни?

– А вот сейчас у бабули и узнаем, – он, не боясь, схватил пса за шкирку и направился к дому, из которого уже вышла удивлённая женщина. Наверняка я её напугала своим визгом.

– Госпожа Валери, – захныкал пёс. – Этот изверг мне больно делает. Возьмите вы меня на ручки, – и он натурально протянул передние лапы в мою сторону.

Ох, как бы заикой не остаться с этой магией.

– Потерпи, пёсик. Сейчас тебя вылечат. И мне таблетка валерианы не помешала бы, а лучше две. Нет, пять.

– Заходите скорее в дом. Шуму на всю улицу наделали. Скоро все соседи сбегутся посмотреть, отчего барыня к крепостной в дом идёт. Что надумали, ой, что надумали!

Да сейчас-то что не так? Дурнов далече, раз в имении анархия, то почему мне не воспользоваться случаем и не приехать к бабуле молочного брата?

Кто бы знал, что в деревне все на язык остры?

16. Глава 16. Сплетни

– Добрый день, хозяйка, – я вошла в дом, за мной, хорошенько согнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку головой, последовал Прохор с собачкой.

– Агафьей можете меня звать, барыня. Вовремя вы привезли женщину, очень вовремя. Как могли, мы с моим Кузенькой помогли ей, сил придали. Но очень она слаба, если наш барин позволит, то оставьте её на два дня. Я за ней послежу.

– Разрешите? – я дождалась, пока удивлённая женщина кивнёт головой, и зашла за тканевую шторку, перекрывающую половину комнаты.

Больная, лежащая на узкой кровати, выглядела намного лучше. Грудь вздымалась, на щеках пусть не яркий, но румянец.

– Барыня Валери? – она медленно открыла глаза. – Моя дочь Серафимушка, – одинокая слеза скатилась по её щеке.

– Вы только не переживайте. Всё с Фимой будет хорошо, поправляйтесь. Я её в свой дом возьму, – чуть не ляпнула: «Пожить», но, опомнившись, кто я теперь, произнесла: – Служить будет. Пол помыть, картошку почистить.

– Хозяйка, простите, – ещё одна слеза скатилась по щеке бедняжки. – Спасибо… – она закрыла глаза и затихла.

– Это вы меня простите, – одними губами произнесла я и, погладив женщину по руке, вернулась обратно в прихожую.

– Госпожа Валери, Прохор рассказал мне, что вы, не жалея себя, кинулись спасать больную крепостную. Он, конечно, ещё тот болтун, – её взгляд красноречиво говорил, что уж она-то знает, какая я на самом деле злыдня. – Но я и сама вижу, что тяжело вам. Правду внук говорил, что лошадь вас скинула. Напугал её кто-то знатно. А память вернётся, вы не переживайте. Может, выпьете успокаивающий травяной сбор?

Я кивнула и села на свободный стул. Изба была чисто убрана, печь побелена. На столе простенькая скатерть. Можно сказать, что дом был уютный.

– Ой, подождите, Агафья, тут к нам собачка говорящая прибилась. У неё что-то с лапой. Может, посмотрите?

– Кушайте, барыня, кушайте, – улыбаясь, женщина пододвинула ко мне тарелку с ароматными шаньгами. Присела рядом и повернула краник у самовара, я засмотрелась на льющийся кипяток.

– Здоров ваш зверь. Притворяется, чтобы подольше рядом побыть, – небольшая баночка с мёдом сдвинулась с места и медленно поехала в мою сторону.

Сначала появились мохнатые лапки, а потом и весь паучок. Он был такой смешной: разноцветный бело-жёлто-голубой, где-то даже мультяшный. Ну, не бывает у пауков таких красивых зелёных глаз с густыми ресницами. В этот раз я не закричала, поняв, что это магический зверь Агафьи в мою сторону толкал мёд.