– С детства боюсь собак и лошадей. Извините, не хотела никого напугать.

– Вон! Все вон! – неожиданно крикнул тот подчинённым.

И стоило тем удалиться, как он схватил меня за плечо:

– Ты кто такая? – его карие глаза затягивали, словно омуты.

Я, не смотря на страх, готова была утонуть в этом нежном, страстном водовороте. Ой, что это со мной? Теперь уже я трясла головой, повторяя за Арчи.

– Магическому зверю может приказывать лишь хозяин. В исключительных случаях магик высшей ступени, всю жизнь изучавший магических животных. Или… – неожиданно молодой человек наклонил свою голову и поцеловал меня в губы.

Именно в тот момент, когда я собиралась что-то сказать в своё оправдание. Поцелуй не был страстным. Он был неожиданно нежным. Умом я понимала, что должна оттолкнуть мужчину от себя, но душой хотела, чтобы ласковые прикосновения продолжались.

– Точно не третий вариант, – советник также резко отстранился от меня, и я пошатнулась.

– Что вы себе позволяете?! – зачем-то замахнулась зонтиком на нахала.

Но тот  быстрым движением руки перехватил ажурное произведение зонтичного искусства.

 О чём я только думала? Он же сейчас сломает такую красоту. Но и по-другому поступить не могла. Если в моём мире меня неожиданно поцелует первый встречный, то я тоже буду возмущаться. А в этом мире как быть? В обморок падать? В истерику и слёзы кидаться? Мой взгляд вернулся к его губам. Сейчас бы повторить...

Я вновь себя одёрнула. Что повторить? Тайный советник за свою собаку пытается претензию выкатить, а я о его губах думаю. Подумаешь, «фу» сказала, не палкой же ударила.

– Не нужно дамской зубочисткой размахивать перед моим лицом, – он отвёл зонт вниз и отпустил его. – Это был просто эксперимент, за который я приношу свои извинения. Жалоб писать не советую, только на смех себя поднимите. Да и некому их писать, ибо все жалобы от вас попадут ко мне, госпожа Морозова.

– Господин Марк Теодорович, – в дверь постучали.

– Входи, Архип. Что случилось?

– Помещица Куприянова в зале голосит и требует разрешить ей уехать. Мне кажется, она что-то заподозрила.

– Точно Куприянова. Пригласи-ка её сюда. Сейчас мы с ней обстоятельно побеседуем, – Марк Теодорович перевёл взгляд на меня, но лично мне показалось, что не на всё лицо, а только на мои нежные и сладкие губы.

 А-а-а, ещё немного и я сама себе дам пощёчину, чтоб пришла в себя. Это надо же, как повело от незапланированного поцелуя.

– Можно мне идти? – от волнения я с силой сжала многострадальный зонт. Кажется, хрустнула одна из спиц.

– Идите, идите, госпожа Морозова, – я мысленно выдохнула и уже практически вышла, как господин главный советник вновь произнёс: – А хотя подождите.

Ну, что ему ещё-то от меня нужно?

– Зачем? Если меня ни в чём не обвиняют, то мне нужно на приём к доктору, господин Марк Теодорович. Он скоро приедет ко мне в имение, а меня нет. Нарушаю постельный режим.

– Постельный, говорите? – нет, я всё же хочу услышать, как он поёт этим нежным бархатным голосом. – Да, постельный режим нарушать нельзя.

Мне показалось, или грозного господина начальника ведёт от нашего поцелуя, как и меня?

– Подождите меня в карете. Через полчаса… Нет, подождите меня в этом кабинете. Я освобожусь и провожу вас в ваше имение.

– Зачем? Не нужно, я в состоянии сама добраться, и меня карета ждет у ворот, – мне категорически не хотелось продолжать знакомство, пусть и с красивым, но представителем власти. У меня своих попаданческих проблем хватает. Ещё поймает меня на вранье... Чур меня!

– Да что тут происходит? Почему мне не дают уехать? Что случилось? Где Дурнов? – дверь неожиданно распахнулась, в проёме стояла высокая статная женщина в красном пышном платье в пол и с ярким макияжем на лице. За её спиной раскачивалась большая красная змея, с умными глазами бусинками. А уже за чешуйчатой стояли двое из свиты господина советника и виновато смотрели вниз.