В желудке свернулся неприятный свинцовый ком. Негнущимися пальцами Виктория опять зажгла конфорку, а потом просто стекла на пол, прижимая к себе волчицу.

Три минуты… Чертовых три минуты и температура раствора на пять градусов ниже положенного. А допустимая погрешность – два с половиной. И, скорее всего, в пробирке сейчас варится полная бурда. А у нее больше нет запаса… Но есть тест-полоски!

Виктория машинально покачивала притихшую волчицу. Точно, надо использовать их! Ох, только бы дождаться конца процесса… Безумно хотелось остаться тут, у плиты, но время поджимало. Виктория буквально отодрала себя от пола и отправилась одевать ребенка и наводить порядок в комнате.

Пятнадцать минут. Они скоро пройдут, и надо успеть принести тест полоски. Правильно сделанное лекарство окрасит бумагу в синий цвет, а если ничего не произойдет… Что ж, ей надо хватать паспорт в зубы и мчаться отсюда на первой же попутке, умоляя небеса, чтобы на ее пути не встретились оборотни, ведь без дозы лекарства запах омеги станет достоянием общественности очень быстро.

Минутная стрелка ползла со скоростью улитки, но в конце концов заветная отметка была пройдена.

Руки тряслись, как у запойного пьяницы. Виктория старалась дышать глубже, но ничего не могла с собой поделать!

Пробирку чуть не выронила, пару раз промахнулась пипеткой мимо горлышка, но наконец, добыла крохотную каплю.

Сердце колотилось как сумасшедшее, а перед глазами мелькали черные мухи.

Виктория пыталась вспомнить все молитвы, какие могла, но в голове свистал ветер.

Все, пора!

Капля растеклась по ярко-желтой поверхности лакмусовой бумажки.

Одна томительная секунда, две, три… Виктория забыла, как дышать, разглядывая длинный прямоугольник, от которого зависело слишком многое. Ну же! Она и так по уши в дерьме, и если препарат испорчен…

Пол качнулся и ушел из-под ног.

- Господи… - выдохнула, отчаянно цепляясь за край стола.

Тест начал синеть! Безумно медленно, но все же! Вот уже видны очертания капли, потёки, пятна… Виктория схватила бумажку и повертела в пальцах. Есть реакция! Значит, препаратом можно пользоваться!

Но вдруг за окном раздался характерный звук мотора.

Трясущимися руками Виктория кинула бумажку в мусорку, схватила колбу вместе с термометром и помчалась в комнату.

Спрятать! Срочно спрятать! Сейчас же!

А внизу громко хлопнула дверь. Оборотень вернулся.

***

Булат застыл на пороге, придирчиво осматривая прихожую. Н-да, не то чтобы он рыжей совсем не верил, но так убраться - это надо уметь… Языком она вылизывала, что ли? Даже фарфоровые статуэтки на полках блестели особенно ярко. Волк радостно рявкнул и выпятил грудь - молодец, девочка! А Булат только сильнее нахмурился. Убрать-то она убрала, но вот запах…

- Что за вонь?! – рявкнул на весь дом и отправился прямиком в кухню.

В глаза сразу бросилась стоявшая на плите кастрюля и ярко-желтое пятно на полу. Бумажка какая-то…

Булат подошел и присел на корточки, рассматривая желтый прямоугольник. Мокрый еще… Он такие полоски в парфюмерных отделах видел. Гулял как-то по супермаркету, пока Таню ждал, глазел на витрины, и вдруг подлетели две сороки. Облепили со всех сторон и всунули в руки пяток таких длинненьких полосок – вроде новых ароматов для оборотней. Правда, те бумажки были зеленоватые, а эта ярко-желтая… и пахнет чем-то странным. Медицинским... Черт, не разобрать толком, никогда такого аромата не чуял. А с другой стороны - оно ему надо, мусор всякий нюхать?

Булат смял бумажку и выкинул в ведро.

Кто его знает, может, рыжая сумочку чистила, а он тут копается в чужом дерьме. К черту! Ему сегодня за глаза хватило! Переговоры с группой шли трудно. Фронтмену "Грэй Хаус" вздумалось встать в позу: этот концерт собьет настрой перед турне. Да не пошли бы они… Кхм….