Напомнив себе об аккуратности, я достала из сумочки платок и потянулась к ней. Но не успев и коснуться ее, увидела, как она упала вниз, оставшись висеть на одном гвозде.

Потянув на себя дверь, я замерла на пороге и огляделась. Глазам открылся типичный двор-колодец. Ни единого деревца. Одни лишь стены и окна, да асфальт вместо земли. А наверху ночное небо в прямоугольнике.

Все пространство двора было заставлено машинами жителей дома, в этот час мирно смотрящих свои сны. С парковкой в центре всегда было туго, исключения не имелось и здесь. Однако свободное пространство предо мной оставалось нетронутым. И в пренебрежение подобной удачей верилось мало.

От двери во двор вели три ступеньки вверх. Подобрав подол платья, я присела и, приглядевшись, увидела несколько темных капель на каждой. А также крошечную лужицу на асфальте. Но едва я протянула руку, как прозвучал голос Беса за моей спиной:

– Не трогай.

Отдернув руку, я поднялась и сказала:

– Может быть, нам достался киллер-перфекционист?

– Промазал и так расстроился, что решил сделать харакири?

– Ага.

– А сбежал, чтобы полы в чужой квартире не пачкать?

– Точно.

– Отличная версия, – кивнул Бес. – Возьму за основную.

– Обращайся. У меня таких пруд пруди.

Бес усмехнулся и сказал:

– В квартире тоже пару капель крови нашли, и на этом все.

– Гораздо интереснее, уехал ли он отсюда сам или помог кто.

– О похищении киллеров с места преступления мне еще слышать не приходилось.

– Ну, ты же не любишь скучать. Быть может, кто-то решил тебя порадовать.

– Радости моей нет предела.

– Видишь, какие молодцы преступники. Думают о твоем досуге.

Бес смерил меня взглядом и сказал:

– К вопросу о досуге. Ты-то откуда такая нарядная взялась?

– Сегодня фонд празднует юбилей. Мама велела быть.

– А на благотворительные мероприятия все в брюликах являются?

– На те из них, где жертвуют хорошие деньги, – да, – признала я нелепицу, с которой оставалось лишь смириться. Бес усмехнулся.

Выйдя на улицу, я машинально отметила, что машин убыло. Похоже, игроки успели разъехаться по домам. Из парадной напротив вышел Трофимов, подмигнул мне и, загрузившись в свой «Эскалейд», отбыл в неизвестном направлении.

Проводив его взглядом, Бес сказал:

– Помнится, ты говорила, что то дело было разовым.

– Я все еще надеюсь, что так оно и останется.

– Блажен, кто верует.

– Зачем же так пессимистично?

– Пятнадцать лет назад, после убийства родителей и гибели сестры, он покинул город. И возвращаться сюда не спешил. Но вдруг зачастил как к себе домой. С чего бы это?

– Я бы предпочла не знать.

Бес посмотрел на меня своими ледяным взглядом и с мудростью сфинкса предрек:

– Правда тебя найдет. Хочешь ты того или нет.

Оба мы знали, что речь уже не о Трофимове. Но я опустила глаза и промолчала. Насвистывая известный мотивчик, Бес пересек улицу и скрылся в парадной. Тут же показался Бергман.

Не удостоив меня и словом, махнул повелительно рукой и сел в машину. Сашка сразу же тронулся. А мне пришлось бежать к своему внедорожнику и догонять барина.

Однако путь долгим не был. И вопреки ожиданию, приехали мы вовсе не в особняк на Крестовском острове, а ко мне домой. Усевшись в кресло на кухне, Виктор рыкнул недовольно:

– Что за черт?

– Ты у меня спрашиваешь? – на всякий случай уточнила я.

– А у кого?

– Ну, – почесала нос я. – Меня там не было. Тебе виднее…

– Издеваешься?

Гаечка, щенок джек-рассел-терьера, испуганно затихла под его грозным взглядом. Ей досталось ни за что. Ведь она не была виновата в том, что даже через океан Американец продолжает заботиться обо мне вопреки всему. Несмотря ни на что.