На следующий день я притащила зеленку и пластыри. Положила перед Быстровым на стол.

— Ну, ты как, калека? Оказать тебе вторую помощь, поскольку с первой мы вчера опоздали. Яйца, наверное, опухли? — смотрю сочувственно.

— Уйди, ненормальная! — шарахается от меня.

Еще несколько дней я проявляла «заботу», интересуясь его здоровьем на всю аудиторию, пока он не взмолился, прося больше об этом не говорить.

Вечером, закрыв смену и посчитав выручку, ставлю кафе на сигнализацию, и бодрым шагом направляюсь в сторону метро. Свет фар и сигнал авто вырывает из задумчивости. «Точно! Блондинчик же обещал заехать!» — разворачиваюсь и топаю к черному внедорожнику.

— Красивый зверь! — втягиваю запах кожи сидения. — Ты тоже ничего, — перевожу взгляд на парня и застываю с открытым ртом.

4. 4. Гонки

— Извини, я машиной ошиблась, — начинаю отползать к двери и слышу щелчок замка, блокирующий ее.

— Я — Клим! — говорит брюнет с родинкой над губой. — Пристегнись, детка! — раздается рев мотора, и машина срывается с места.

— Какого хрена происходит? — ору на него, сжав кулаки.

— Ты не достанешься Мирону, — заявляет паршивец, посматривая в зеркало дальнего вида.

— Не знаю, в какие игры вы, мальчики, играете, но мне это и знать не нужно! Высади меня, твою мать! — топаю ногой для убедительности.

— Не пыхти! Мы должны оторваться! — говорит слишком уж весело этот говнюк.

Оборачиваюсь назад. За нами, маневрируя между другими машинами, несутся две тачки: спортивная и гелик.

— Я вам что, игрушка? Трофей, да? Скучно дитяткам стало?

— Ага! — говорит так просто Клим.

Вдавливая педаль, одной рукой крутит руль, второй натыкивает на дисплее маршрут по GPS. Раздается трель телефона.

— Да? — отвечает мой похититель.

— Отдай мою девушку, сученок! Я, так и быть, прощу тебя, на этот раз! — слышу голос Мирона.

— Кто первый — тот и танцует! — ржет брюнет, подмигивая мне.

Фыркаю и отворачиваюсь к окну.

— Вика, ты меня слышишь?

Я разворачиваюсь, округлив глаза. Имени своего я никому из них не говорила.

— Вика!

— Слышу! — рычу.

— Ничего не бойся! Ты моя, малина!

Дергаюсь, словно получила удар.

«Выдыхай, Вика!» — говорю себе. От этой ситуации бьет озноб. «Кто они? Зачем все это?» — ловлю себя на мысли, что пристально рассматриваю своего «пилота».

— Отвали, Мирон! Я ей нравлюсь! — поворачивается ко мне. — Детка, ты можешь не только смотреть, но еще и потрогать...

— Рули, придурок! Как остановимся, я тебя так потрогаю, что, возможно, и на память оторву. Рука или яйца? — придвигаюсь ближе, плотоядно скалясь.

— Ууух, какая хищная девочка у нас! — присвистнул парень.

На языке вертится странное слово «азарт». Почему странное? Для меня — да! Никогда не была любительницей экстрима. Всегда избегала ситуаций, которые не могу контролировать. Потеря контроля — самое страшное, что может со мной случиться. Я поэтому почти не употребляю алкоголь.

Но сейчас по моим венам течет неведомый коктейль из азарта и предвкушения чего-то необычного. Я не испытываю страха от этих чудиков, которые в чем-то соревнуются. Они, может, и знают кое-что про меня, но далеко не все.

— Лапуль, покатались и хватит. Останови во-о-он у того магазина... Или я воткну тебе этот гвоздь в ногу, — достаю саморез на 150 миллиметров. Вечно в моей сумке всякое «нужное» барахло болтается.

5. 5. Спор

В век доступных женщин, когда показателем при выборе мужчины стали не сила, ум и красноречие, а ширина кошелька, я в эту категорию не вписывалась. Удивительно, что вообще попала в поле зрения таких золотых мальчиков.

Едва открылись двери машины Клима, падаю прямо в цепкие руки Мирона.