В лице Джо Перри у Aerosmith был классный гитарист, который привлек внимание Джеймса, и юноша стал копировать образ Джо.

Джеймсу повезло, что Дэвид пропадал в колледже – он хотел стать бухгалтером, поэтому днем сидел на парах. И вдруг его внушительная коллекция пластинок – там был не только хард-рок, но и куча старых рок-н-ролльных «сорокопяток»[4] – оказалась в юных ручках Джеймса. Разумеется, Хэтфилд пользовался отсутствием брата, составив из коллекции пластинок основу своих музыкальных влияний.

Но Дэвид сразу же заметил, что Джеймс трогает его пластинки. В документальном фильме Metallica «Some Kind of Monster» [ «Что-то вроде монстра»] Джеймс виновато признается, что «никогда не закрывал вертушку[5], и брат знал. Я приходил домой, и мне влетало, потому что она была открыта». Похоже, Дэвид знал, чем занимается младшенький в его отсутствие, и Джеймс признался, что брат частенько его ловил: «“Джейми, ты слушал мои пластинки?” Когда я был мелким, он называл меня Джейми».

Еще одним парнем на местной сцене Дауни был Рон Макговни, сыгравший большую и часто недооцененную роль в группе, известной сегодня как Metallica. Макговни почувствовал в Джеймсе родственную душу. Рон вспоминает их первую встречу: «Мы познакомились в средней школе Дауни в одиннадцать лет. Началка у нас была разная, поэтому прежде мы друг друга не знали. Я жил в соседнем городке Норуолке[6], но предки определили меня в школу Дауни, считая, что образование там лучше».

В Макговни Джеймс увидел друга-единомышленника. Их музыкальные вкусы не совпадали, однако постепенно все изменилось. Макговни объясняет: «Мы с ним не были ни в социальной группе, ни в спортивной секции. Можно, наверное, назвать нас отщепенцами. Джеймс стебался над моей наклейкой Элвиса на папке, а я стебался над его наклейкой Aerosmith, – добавляет Макговни. – Именно Джеймс подсадил меня на хард-рок и метал. До него я слушал что-то вроде Doobie Brothers, Fleetwood Mac и, разумеется, Элвиса Пресли».

Стоит отметить упоминание Макговни о спорте. Из-за религиозных взглядов семьи Джеймс избегал участия в физически активных видах спорта, боясь получить травму. В командных видах спорта детям особенно важно ощущать дух товарищества. Вероятно, из-за его отсутствия Джеймс предпочитал быть тихоней и с головой уйти в музыку.

Постепенно Джеймс стал задаваться вопросами насчет религиозных взглядов семьи. В интервью журналу «Плейбой» в 2001 году он сказал, что ему было тяжело понять, как религиозное воспитание скажется на его здоровье: «Отцу нравилось преподавать в воскресной школе. Меня же фактически принуждали туда ходить. У нас были эти истории успеха, и пришла девочка со сломанной рукой. Встала и сказала: “Я сломала руку, но посмотрите – мне уже лучше”. Хотя рука была искривлена. Сегодня я вспоминаю тот случай, и это крайне возмутительно».

К сожалению, в жизни Джеймса намечались переломные и судьбоносные события. Развод родителей в 1976 году стал настоящим шоком для семьи.

Хэтфилд объяснил журналу «Плейбой»: «Папа уехал в “командировку”… Ага, на несколько лет. Я переходил в среднюю школу. От меня скрыли, что отец ушел. Мама в итоге сказала: “Папа не вернется”. И принять это было крайне тяжело».

Иногда по будням обстановка в доме была напряженной. Пока Синтия вкалывала, совмещая дом и карьеру – вынужденная присматривать за детьми, – Джеймс с сестрой постоянно собачились. И однажды он обжег ее горячим маслом, но позже признал, что это был уже перебор.

Отсутствие отцовской фигуры дома лишь усугубляло ситуацию. Однако дети еще не заметили, что Синтия борется с раком. Учитывая ее религиозные взгляды, борьба была нелегкой. И будто мало трудностей выпало на долю семьи, деньги – а точнее, их отсутствие – стали насущной проблемой. Джеймс должен был что-то приносить домой, поэтому пришлось найти работу.