Второй брак был другим. Более зрелым, более взвешенным. Лия тогда уже стала известной: её книги продавались, её приглашали на литературные конференции. Муж был журналистом, умным, спокойным, сдержанным. Они могли разговаривать часами, обсуждать книги, искусство, музыку. Он был тем, кого называют надёжным человеком, и, возможно, именно это стало их главной ошибкой. Их отношения были стабильными, но слишком предсказуемыми.

Лия не верила в то, что любовь должна быть вечной. Она знала, что чувства меняются, что люди, даже если остаются вместе, становятся чужими, но одно дело понимать это на уровне разума, и совсем другое – проживать это день за днём. Когда они разошлись, ей не было больно. Было просто пусто.

После этого она больше не пыталась строить отношения. Да и времени на это не оставалось – работа затягивала её полностью. Каждый новый роман требовал полной самоотдачи, каждая книга становилась частью её жизни. Она не жалела об этом, но иногда, в такие вечера, когда её машина мчалась по ночной Москве, а она смотрела на отражения фонарей в лужах, её посещала странная тоска.

Она пыталась разобраться, в чём дело. Что это? Обычная усталость? Или всё—таки сожаление? Но сожалеть о чём? О том, что могла жить иначе? Что могла выбрать другой путь?

Машина плавно свернула на Новый Арбат, а затем, проскользнув по пустынному Бульварному кольцу, двинулась в сторону её дома.

Лия закрыла глаза. Вспомнился один вечер из далёкой юности. Она шла по Москве, такой же осенней, такой же влажной, только ещё без рекламы, без стеклянных высоток, без шума бесконечных машин. Тогда город казался ей другим – уютным, каким—то почти домашним. Она возвращалась из библиотеки, в сумке лежала книга, которую она давно хотела прочитать. В тот момент она была абсолютно счастлива. Не из—за чего—то конкретного, а просто потому, что была молода, потому что впереди была вся жизнь. Потому что она верила, что всё сложится так, как она хочет.

Смешно, но именно сейчас, спустя столько лет, в этом теплом салоне автомобиля, в дорогом платье, с безупречной причёской и макияжем, она чувствовала себя совсем не той, кем мечтала стать в юности.

Её жизнь была успешной, но была ли она настоящей?

Лия открыла глаза. В этот момент ей вдруг отчаянно захотелось хоть на один вечер вернуться в тот мир, где всё было только впереди, где не было ни славы, ни обязательств, где она ещё могла выбирать, где она не знала, как всё сложится.

Водитель остановил машину у её дома и обернулся с переднего сиденья:

– Подъехать ближе к подъезду?

Лия отрицательно покачала головой:

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь.

Она вышла на улицу и глубоко вдохнула прохладный осенний воздух.

Может быть, это просто усталость, может быть, просто осень, но внутри что—то звенело, что—то, чему она пока не могла найти объяснения. Она направилась к дому, но, прежде чем войти в подъезд, на мгновение остановилась, посмотрела в небо.

Когда она закрыла глаза, ей вдруг почудилось, что если сейчас, в эту секунду, она сделает шаг вперёд, то сможет оказаться где—то в другом месте. В другом времени. В той самой жизни, которую она, возможно, упустила.

Но это было только ощущение. Только игра воображения.

Лия поднялась по ступеням, достала ключи из сумки и плавно повернула их в замке. Щёлкнул механизм, и дверь мягко подалась вперёд, открывая ей дорогу в уютный, наполненный привычной тишиной мир. Внутри было темно: только на кухне слабо мигала синяя точка индикатора на панели кофемашины.

Она вошла, на автомате сняла туфли и оставила их у порога, привычным жестом поставив сумку на полку в прихожей. Квартира встретила её тем же самым неизменным порядком вещей. Большая гостиная с книжными полками, увесистые тома, аккуратно выстроенные в ряды, кожаное кресло с пледом, где она любила сидеть, чашка с недопитым чаем, оставленная утром на журнальном столике. В воздухе всё ещё ощущался слабый аромат жасмина, напоминавший о том, что день начинался совсем по—другому – легко, спокойно, без этого странного чувства, поселившегося в её груди теперь.