Рудольф Баландин Сны. Феномен человеческого разума читать онлайн страница 3

На этот счет есть поучительная эпиграмма греческого поэта V века Паллада:

Спал, говорят, под стеной обветшалой однажды убийца;
Но, появившись во сне ночью, Серапис ему
В предупрежденье сказал: «Где лежишь ты, несчастный? Немедля
Встань и другое себе место найди для спанья».
Спящий проснулся, скорей отбежал от стены,
                                                                              и тотчас же,
Ветхая, наземь она с треском упала за ним.
Радостно утром принес в благодарность он жертву
                                                                                бессмертным,
Думая: видно, и нас, грешников, милует бог.
Ночью, однако, опять ему снился Серапис и молвил:
«Воображаешь, глупец, будто пекусь я о злых?
Не дал тебе я вчера умереть безболезненной смертью,
Но через это, злодей, ты не минуешь креста».

В те времена злостных преступников римляне распинали на кресте, чтобы они умирали долгой мучительной смертью (порой они оставались живыми двое суток). Естественно, что человеку, верящему в пророческий дар египетского бога Сераписа, в сновидении явился именно он.

Вряд ли Паллад выдумал всю эту историю от начала до конца. Судя по всему, подобный случай с пророческим сном произошел в действительности, о нем было много толков, а эпиграммист завершил его остроумно.

О том, что во сне наш слух не дремлет, а порой чутко реагирует на непривычные звуки, мне, например, доводилось убеждаться не раз и, полагаю, многим читателям тоже. От опасного скрипа потолка или ветхой стены человек может проснуться и перейти в безопасное место, так и не осознав спросонок, почему он это делает.

Остроумец Паллад использовал тот же прием в эпиграмме на актера, бездарно сыгравшего в пьесе Менандра:

Комику Павлу приснился Менандр и сказал: «Никакого
           Зла я не делал тебе. Что ж ты бесславишь меня?»

А за четыре века до Паллада другой греческий знаменитый эпиграммист – Лукиллий – не раз писал о силе сновидений:

Раз увидал Диофант Гермогена-врача в сновиденьях —
И не проснулся уже, хоть и просил амулет.
Скряге Гермону приснилось, что он израсходовал много.
Из сожаленья о том, утром повесился он.
Снилось ленивому Марку однажды, что бегал он долго.
После того он не спит, чтобы не бегать во сне.

(Вновь сошлюсь на свой опыт: много раз мне стало сниться, что я долго и быстро бегаю именно в те поздние годы, когда я так бегать перестал; возможно, в подобных снах соединяется память о прошлом и компенсация за невозможность повторить это наяву.)

Как видим, в далекой древности отношение к сновидениям нередко было ироничным. В этом у них полезно поучиться многим современным поклонникам всяческих «сонников».

Однако в те же времена существовало и другое – мистическое, серьезное отношение к сновидениям. Их считали вестниками богов, но не каждому, а только избранным. И если не было вести от естественного сна, прибегали к помощи сна искусственного, вызванного употреблением наркотиков.

Пожалуй, серьезное отношение к сновидениям тоже вполне оправданно. Об этом свидетельствует ряд вещих снов, а также озарений, которые являются в некоторых сновидениях.

Например, мятежный протопоп Аввакум Петрович (1620–1682), писатель и общественно-религиозный деятель, поведал о своем вещем сне.

Однажды пришла исповедоваться к нему блудливая девица и стала рассказывать о своих разгулах и прегрешениях таким сладким голоском, что зажгла – не нарочно ли? – в молодом священнике бесовское вожделение. Он взял три свечи, поставил на аналое и возложил правую руку на пламя. Жжение огня изгнало из души адское пламя страсти.