– Дикло! – позвал Мэтью. – Ммм, холодно.

В комнате стоял холод из-за открытого окна, чему точно был виной хитрый кот. Однажды Мэтью уже поймал его на месте преступления. Во время одной из своих полубессознательных предрассветных прогулок по холмам он услышал лязг и грохот и, подняв глаза, увидел, как тот быстро карабкается по водосточной трубе к окну, ведущему в спальню Диклана. Без промедления существо распахнуло окно. Наблюдать, как он ковыряет своими крошечными коготками край окна, чтобы подцепить его и открыть, было одновременно поразительно и жутко. У этого кота были противопоставленные большие пальцы.

Голос Диклана звучал приглушенно.

– Выгони их отсюда.

Его трудно было разглядеть в постели, потому что он замотался в кокон из простыни и одеяла, края которого как можно плотнее прижал к матрасу, чтобы в него не пробрались мелкие твари. Однако их это не останавливало. Кот с неподдельной преданностью теребил простыню у его лица. Олени размером с кошку мяукали и били лапами (или, может, копытами?) в изножье кровати. Крылатые ящерицы игриво набрасывались на ноги Диклана всякий раз, когда он шевелил ими под одеялом.

– Уложись в это столетие, – донесся голос Диклана. – Убирайтесь.

Все они были грезами.

С тех пор как Диклан и Мэтью переехали из Амбаров, Ронан, очевидно, приснил себе целый зверинец. Животные, казалось, вполне успешно добывали себе пропитание в отсутствие Ронана, но тем не менее быстро смекнули, что их утренний ритуал должен включать в себя побудку Диклана с последующими нежностями. Мэтью бы не возражал, если бы они будили его, однако звери так и не выказали интереса к его окну. Словно существа из сновидений как-то догадались, что Диклан из тех людей, кому это понравилось бы меньше всех, и, следовательно, именно он был наиболее притягателен для их ухаживаний.

– Так, ребята! – весело сказал Мэтью. – Давайте-ка раздобудем завтрак! Тебя не касается!

Это было адресовано огромному кабану, который по причине своих размеров не мог пролезть ни в дверь, ни в окно. Зверь попал в комнату в виде отвратительно воняющего газа, и Мэтью знал, что сперва его нужно уменьшить до первоначальной формы.

Мальчик захлопал в ладоши и заорал кабану в морду:

– Давай! Давай же!

Вздрогнув, кабан попятился, но упорно оставался неизменным. Его гигантский зад врезался в комод. Плечо смахнуло книги с полки. Ноутбук Диклана зловеще хрустнул под копытом. Проблема заключалась в том, что зверь уже начал привыкать к Мэтью. С каждым разом требовалось приложить все больше и больше усилий, чтобы его напугать.

– Это был мой… – раздался сдавленный голос Диклана из-под одеяла. – Все приходится делать самому.

Он резко вскочил с кровати, завернутый в простыню, как привидение.

И Мэтью, и кабан, оба шарахнулись от неожиданности.

Животное мгновенно превратилось в облако ядовито смердящего газа, в самый грандиозный пук на свете.

Мэтью остался собой.

– Пресвятая Мария, дай мне терпения, – рявкнул Диклан. Быстро замахав простыней вверх и вниз, он выпустил газы кабана в окно. Одна из присненных птиц с любопытством ткнула его босую ногу клювом в форме отвертки. Диклан поднял ее с пола и выбросил в окно вслед за исчезающим облаком.

– Эй! – сказал Мэтью.

– Все с ней в порядке. Смотри, вон она. – Диклан захлопнул окно. – Просто убери их отсюда. На этом все. Я займусь сегодня замком. Заклею его. И приделаю шипы. Снаружи. Чего ты ждешь, Мэтью? Каждое утро ты становишься все медлительнее. Не вынуждай писать для тебя список обязанностей.

Прежде, до всего случившегося, Мэтью посмеялся бы над словами брата, а затем выполнил все его просьбы. Однако на этот раз он сказал: