– Но я видел в окно, что она каждый раз меняется. Все как положено, – возразил я.

– Вот видите, какая хорошая работа, – Мартин хлопнул в ладоши, – а солнце включается и выключается по сложному алгоритму. Спасибо частице за это. Если бы меня заставляли дергать рубильник каждую ночь, я бы точно с ума сошел.

– Солнце выключается, – пробормотал я, – но ведь если Земля – это шар…

– Это не совсем так, – Олаф уже не мог сдержать ехидной улыбки, – расслабьтесь, Сергей Викторович, это прекрасный мир. Какая вам разница, как он устроен на самом деле! У вас будет все! Новое тело, высокий социальный рейт, титул, вам дадут отличный “тифон” и авто. Вы найдете шикарную женщину и проживете здесь самые лучшие годы своей жизни! Я бы на вашем месте был просто счастлив.

– Значит, земля – плоская! – крикнул я и ударил кулаком по столу, – вы меня дурачите? Как же летают самолеты? Спутники?

– Какие спутники? Ахаха, – ученые рассмеялись, – все мировые космические программы остановлены, и любые попытки прогресса в этой бесполезной отрасли жестко пресекаются, но вам про это лучше Святой Бенедикт расскажет.

– Но вы же не серьезно сейчас?

– А в вашем мире космос есть? – деловито спросил Олаф.

– Есть, конечно. У нас и станции космические. Космодромы, спутники запускаем пачками. Они нужны для мобильной связи, позицирования джипиэс и слежения.

– То есть ваша империя позволяет вражеским спутникам летать над своей территорией и наблюдать за военными объектами? – Олаф не верил ни единому слову, – это какими же идиотами надо быть? Или у вас единое мировое правительство все-таки?

– Но наши спутники летают над их базами. Это обоюдно!

– А сами-то вы в космосе ентом бывали? – Мартин загадочно улыбался, – на Луну высаживались?

– Лично нет, конечно!

– Почему “конечно”?

– Наш уровень технологий пока не позволяет в космос летать простым доходягам типа меня.

– Почему? – Олаф подмигнул Мартину, – если американцы высадились в 59ом году, а у вас уже 2025. Неужели вам не хватило 60 лет, чтобы заселить спутник?

– А больше не было высадок людей. Только роботов всяких за грунтом отправляли, – ответил я.

– Очень похоже на наш случай, – доктора снова рассмеялись, – и кто же стал режиссером лунной высадки?

– Ага, то есть вы думаете, что все-таки это обман? – спросил я, – у нас есть теория заговора, что фильм снял Стэнли Кубрик.

– А у нас постарался Павел Клушанцев, – снова подмигнул Олаф, – как можно высадиться на то, чего не существует? Съемки шли в Крыму. На секретном полигоне.

– И никто не заметил подвоха?

– Конечно, у нас тоже есть теории заговора. Многие американцы, например, нам не верят. Но кому какая разница? После демонического вторжения 1970 года космос стал запретной темой.

– Чего?

– А об этом вы, Сергей Викторович, узнаете позже. Ваш патрон проведет с вами не одну беседу о нашей истории.

– А если она будет такой же разговорчивой как сегодня? – рассмеялся я.

– Тогда вам следует поискать у нее более интимные точки и надавить на них. Даже такие строгие женщины, как княгиня Воронцова могут быть податливыми. Нужно просто знать, как с ними работать, – подсказал Олаф, – думаю, что у вас все получится.

– А теперь идите отдыхать. Встреча с сильными мира сего будет сегодня во сне. Густав подготовит нам подходящий сон, – Мартин обошел коляску и взялся за ручки, – готовьтесь к Преображению, Сергей.

– А это больно?

– Нисколечко! Но очень непонятно и во время реабилитации вас ждут разные сюрпризы, – пообещал Олаф, – удачи вам!

– А он хороший мужик, – сказал я Мартину, когда тот вывез меня в коридор.