– Ну вот что ты сразу начинаешь мне угрожать порезать мое содержание? – вскинулся Гаврила Петрович. – Ты прямо как твою мать. Марина тоже мне постоянно в этом угрожала… – Бамс, нож, который я швырнул на стол упал на него слишком громко. Едва сдерживая подступившее к горлу бешенство, я прошипел.

– Моя мать, которая еще и твоей сестрой являлась, представляешь, мертва! Ее завтра будем хоронить, если вы ничего не перепутали и, пока я был не в состоянии заниматься подготовкой из-за ранения, все приготовили как полагается. Поэтому, лучше заткнись, и лихорадочно вспомни, все ли готово к церемонии? Иначе я уже не лихорадочно не забуду о том, что, в общем-то, ты никакого отношения к Савельевым не имеешь, и не попрошу покинуть этот дом. Заодно на твоем содержимом сэкономлю, и чем черт не шутит, может даже на него пару слуг действительно найму.

– Не думал, что когда-нибудь доживу до того, что меня начнут куском хлеба попрекать, – Гаврила Петрович поднялся, покачнулся, бросил на стол салфетку и, слегка кренясь, направился к выходу из столовой. Я проводил его тяжелым взглядом, думая о том, что, наверное, будет выглядеть слишком нездорово, если я сейчас встану и поддам ему пинка, для ускорения.

– Зря ты так, Виталя, – Юрчик меланхолично отрезал кусок мяса и принялся его тщательно пережевывать. – Дядя Гаврила не имел ничего такого в виду…

– Да неужели, – есть расхотелось совершенно. – А что именно он не имел в виду? – я уставился на Юрчика, но тому мои грозные взгляды были по барабану.

Ну тут такое: что значат мои взгляды для человека, который умудрился голову сквозь решетку парка императорской резиденции во время прогулки засунуть? Чтобы эту дурную голову из решетки извлечь, пришлось полноценную спасательную операцию разворачивать, я целую статью на эту тему просмотрел. Просто очень удивился, когда между комиксами и порнухой в Савином инфокубе увидел вырезку из сетевой газеты и полюбопытствовал. М-да, Юрчик тот еще феномен, но, кажется, в моем мире его двойник все-таки поскромнее в своих личных катастрофах был.

– Он не хотел оскорблять тетю Марину…

– А, по-моему, именно это он и сделал, причем, совершенно намеренно, – тихо прервал я его.

– Виталя, я понимаю, что ты на взводе, у тебя горе, но это не повод кидаться на тех, кто желает тебе только добра, – Юрчик еще несколько секунд поковырял вилкой в тарелке. – Знаешь, что-то у меня аппетит пропал, – и он вышел из столовой оставив меня наедине с юристом.

– Вам не кажется, Виталий Владимирович, что ваши родственники как-то неправильно воспринимают свое проживание в доме клана Савельевых? – внезапно прервал воцарившееся молчание Вяземский.

– А вам не кажется, Кирилл, что это не ваше дело, – я встрепенулся и в упор посмотрел на него. Уж с кем-кем, а со своими родственниками я сам разберусь без постороннего вмешательства, во всяком случае, постараюсь. – Ешьте, или у вас тоже аппетит резко испортился нахождением хозяина на его законном месте?

– Нет, с моим аппетитом все в полном порядке, – он улыбнулся и принялся поглощать еду из своей тарелки размеренно неторопливо и с чувством собственного достоинства.

– Вы даже не представляете, как я рад за вас, – я отодвинул от себя тарелку. – К завтрашней церемонии все готово? – похоже, он был все-таки единственным адекватным человеком, к которому я мог обратится в этом доме.

– Разумеется, – Кирилл кивнул, в свою очередь отодвигая от себя столовые предметы. – Я хотел бы уточнить насчет лиц, допущенных к прощанию и не являющихся членами клана. Я их озвучу, а вы мне ответите, нет ли здесь никакой ошибки, – он быстро набрал команду на своем коме и в воздухе появился список, но имен мне отсюда не было видно. – Бойнич, глава клана и его дочь Эльза, Береснева Любовь, – о как, но я по последним высказываниям Любаши понял, что она была знакома с матерью. Значит, не просто знакома, раз собралась прощаться на клановой церемонии. Ничего, завтра я уточню этот вопрос. – Волков, глава клана…