Кряхтя, как столетний дед, я поднялся на ноги, смыл-таки злополучную пену, и направился уже в свою комнату, назло всем не одеваясь, а обмотав бедра полотенцем. Я в своем доме, кому не нравится, могут выметаться.

В спальне, в одних трусах, я составил конструкцию, которую словно залили мне в мозг и положил туда ком. Сначала ничего не происходило, затем по очереди вспыхнули и погасли палки, утратив при этом свой серебристый блеск, а затем ком звякнул, но звонивший не определился, только цифра один светилась на панели. Вот только абонентов с одной цифрой в номере не существует. Подняв ком, я активировал прием звонка. Голограмма была синей, но даже она не могла скрыть красоты этой женщины. При этом сама система утверждает, что я вот так подсознательно хочу ее видеть.

– Я нашла способ связи. – Сказала женщина.

– Я понял, – я смотрел на нее, пытаясь понять, а куда моя проекция уходит.

– Завтра поговорим. Теперь тебе нужно немного отдохнуть. Предстоит тяжелый день.

– Это точно, – я зевнул и закрыл глаза, сразу же провалившись в сон, подозревая, что спать мне осталось где-то пару часов.

Проснулся я сам, словно от толчка. Просто открыл глаза, разглядывая потолок, и отмечая, что в комнате, несмотря на задернутые плотные шторы, уже достаточно светло. Сразу же, как только я проснулся, дверь отворилась и в комнату вошел Денис Борисович. Пройдя к окну, он одернул шторы, впустив в комнату солнечный свет. Заметив, что я проснулся и молча наблюдаю за ним, дворецкий слегка наклонил голову в знак приветствия и молча вышел из комнаты.

– Все-таки жизнь аристократа имеет, кроме плюсов еще и минусы, – пробормотал я, гипнотизируя взглядом дверь, потому что не был уверен в том, что ко мне не вломится кто-нибудь еще. – Например, никакой защиты личного пространства. Ни вздрочнуть по утрам, ни еще какое-нибудь безобразие сделать, обязательно кто-нибудь заявится в процессе и все обломит.

Продолжая бурчать, я начал приводить себя в порядок. Долго стоял перед душевой кабинкой, но в итоге решил, что ночного душа вполне достаточно, и ограничился простым умыванием.

В шкафу у меня висел еще один костюм, и это было хорошо, потому что я не был уверен, что вчерашний можно починить так, чтобы не было заметно, а это означало только одно – костюм придется сдавать в утиль. Жаль, я уже к нему даже как-то привык.

На этот раз в дверь стукнули хотя бы приличия ради, прежде чем она отворилась и вошла Эльза. Черный костюм сидел на ней просто отлично, и да, я, кажется, начинаю понимать прикол узкой юбки, прикрывающей колени – на самом деле, это безумно эротично, даже странно, что я этого раньше не замечал.

– Пора выдвигаться к крематорию, – сухо проговорила Эльза, окинув меня взглядом и сочтя приемлемым для предстоящей церемонии. Вот только, на чем мы поедем? Вряд ли у меня машина самовосстанавливающаяся.

– На мотоцикле поедем? – я задал вполне нормальный вопрос, учитывая обстоятельства, и не следует меня прожигать таким злобным взглядом.

– Папа прислал лимузин, – сухо обронила Эльза и пошла к выходу. Надо же, какой замечательный папа, обо всем и всех позаботился, просто чудо, а не тесть. Я непроизвольно сжал кулаки. Спокойно, Сава. Бойнич желает тебе только добра, ведь иначе он не попадет на свою заветную шахту. Вот только…

– Откуда твой отец узнал о проблемах с моей машиной? – я схватил Эльзу за предплечье, разворачивая ее лицом к себе. – Это произошло ночью, он не мог…

– Если ты думаешь, что ему есть дело до твоей машины, то ты глубоко заблуждаешься, – Эльза попыталась вырвать руку, но я держал ее крепко. – Лимузин – это оговорённое заранее условие, чтобы все прошло по высшему разряду. Отпусти, ты мнешь мой костюм!