Смотрю на маму, перевожу взгляд на покрасневшую Лизу.

Мило.

– Так сразу не скажу, я не занимаюсь этими вопросами, ты же знаешь, – говорю маме разглядывая на девушку.

– Ну вот и узнай, обменяйтесь телефонами, – продолжает настаивать мама.

– Хорошо, без проблем.

Достаю из кармана пиджака визитку. Протягивая её Лизе, предлагаю:

– Позвони мне в понедельник, обсудим.

Примерно через час гости уходят.

Лиза показалась мне скромной, тихой девушкой. Стройная, вся такая миниатюрная, воспитанная. За весь обед не сказала и пары слов, только смотрела на меня снизу вверх, словно ждала, что наброшусь на неё прямо здесь.

Чувствую себя серым волком.

Мама разглядывает серьги, которые я принёс из ювелирки. Они из белого золота, с бриллиантами.

– Спасибо, сын. Они чудесные, – её глаза блестят от удовольствия. – Не стоило. Опять балуешь меня. Твой папа всегда дарил мне украшения, и ты помогаешь мне не забывать о нём.

Всегда вспоминает об отце. Её любовь, преданность и уважение к нему спустя семнадцать лет после смерти восхищают и бьют в самую больную точку моего сердца.

Я никогда не слышал ссор в родительском доме.

Если маму что-то не устраивало, она говорила с отцом наедине, в его кабинете. При посторонних людях называла его только по имени-отчеству.

Константин Борисович, и никак иначе. Всегда.

Это похоже на нашу с Настей семейную жизнь также, как мой «БМВ» похож на «Ладу Ларгус» в последнем кузове. Несмотря на это, я каждый раз вспоминаю бывшую жену со смесью ярости и вожделения.

Одновременно хочется её убить и трахнуть. И у меня уже созрел план, как сделать второе…

– Настя, привет, проходи скорее, у меня там пирог горит, – целуя меня в щёку, говорит Даша и убегает в сторону кухни.

– Привет. С именинником тебя, – снимая сандалии, кричу ей вдогонку.

– Дети уехали с Ваней в магазин, – слышу голос подруги.

Оглядываюсь по сторонам. Высокие потолки, просторная прихожая, в доме пахнет чем-то вкусным, ванильным. Как в детстве.

Отправляюсь на запах. Даша в лёгком белом сарафане стоит рядом с островом в центре кухни и задумчиво смотрит на подгоревший пирог.

– Можно это аккуратно срезать и украсить кремом и ягодами, – предлагаю.

– О, супер, у меня всё есть. Посмотри, пожалуйста, голубику в холодильнике – облегчённо просит Даша.

За три года она практически не изменилась. Разве что немного похудела и причёска другая.

– Дашенька, прости меня пожалуйста за то, что не брала трубку и не отвечала на сообщения, – подходя к подруге, виновато произношу. – Мне было.... М-м-м… Даже не знаю, как это объяснить.

– Милая моя, – обнимая меня, шепчет Даша, – ты думаешь, я не понимаю? Я же знаю и тебя, и Андрея. Какие вы упёртые. Как два барана, ей-богу.

– Да дело даже не в этом, Даш, – морщусь, вспоминая бывшего мужа и нашу последнюю встречу.

Он просто бесчувственная машина для зарабатывания денег.

С вечера в ресторане прошло две недели. Все отчёты я направляю его заместителю.

Бывший муж просто появился в моей жизни, назвал набитой дурой и опять исчез. Ненавижу.

Ну ещё он решил твою проблему со сметой, – шепчет внутренний голос. Усилием воли затыкаю его.

– Просто не смогла общаться с нашими общими друзьями. Вот так, без него… Я бы не справилась, – задумчиво продолжаю, глядя в окно на внутренний двор дома Рагозиных.

– Как ты теперь? – подходит ко мне Даша.

Теперь обе смотрим в окно. На траве повсюду разбросаны детские игрушки, самокаты, велосипед. В душе сожаление, очень острое, жгучее. Андрей предал не только меня, но и мои мечты о большой семье.

– Всё хорошо, Даш, – повернувшись к ней, весело говорю я. – Мы даже виделись с ним на прошлой неделе.