Я улыбнулась.

— Так ты поэтому выбрал для меня это платье? Демонстрируешь толщину своего кошелька?

Романов хмыкнул.

— Когда я выбираю для тебя платье, я представляю, как буду его снимать, Маша.

Взгляд Романова пробежался по моей фигуре и вернулся к глазам, и я поняла, что на приёме мы не задержимся надолго…

— Значит, — шагнула навстречу мужу, включаясь в игру, — ты не купил то красное платье из-за узких лямок? Слишком быстро упадёт с плеч, и ты не получишь горячо любимого извращённого удовольствия от процесса?

Ещё шаг под пристальным взглядом Алекса. Он смотрит на меня, не моргая. Руки по-прежнему в карманах, и только грудь вздымается от глубокого дыхания. Он хочет меня.

Подойдя вплотную, потянула за тонкий чёрный галстук, вторую ладонь положила на широкое плечо супруга и, приподнявшись на носочки, прикусила нижнюю губу Алекса.

Романов не пошевелился, лишь ехидно улыбнулся.

— Дикая кошка Маша. Тебя ничему жизнь не учит? Или ты готова протрахать свою награду?

Я пыталась, но не смогла сдержаться. Запрокинула голову и рассмеялась прямо мужу в лицо. Алекс лишь улыбнулся одним уголком губ, дождался, пока я перестану хохотать, и, неожиданно прижав меня к себе хищным движением, прошептал прямо в губы:

— Поехали за твоей статуэткой, и быстро домой. За наказанием.

По телу пробежала дрожь. Волнение прошло окончательно. Осталось лишь предвкушение…

3. ГЛАВА 2

— Господи, ты был прав.

Алекс лишь ехидно усмехнулся.

Всё было совсем не так, как я представляла. Я думала, что будет, как в кино. Красиво одетые люди сидят за круглыми столиками и с восхищением смотрят на сцену, где одного за другим чествуют победителей, выкрикивая «браво» и изящно хлопая в ладоши.

Но по факту из всего этого есть только красиво одетые люди. Муж был прав. Как всегда. Никто не смотрит на сцену, где вручают статуэтки за победу в номинациях одной из самых престижных премий в мире литературы. Все смотрят друг на друга, оценивая. Кто-то с завистью, кто-то с превосходством. Ведущих слушают лишь единицы. Победители не блещут красноречием, и я успокоилась окончательно.

Однако, в целом атмосфера была очень приятной, дружелюбной. Люди мерились не только кошельками, но и манерами, демонстрируя белозубые улыбки и безупречное поведение. И пусть в большинстве своём это фальшь, но я позволю себе обмануться. Сегодня мой день.

Действительно, я уже победила, и все это знают. Я знаю, что близкие гордятся мной. Я сама горжусь и всё ещё не могу поверить. И я знаю, что скажу. Всегда знала. Вот только объект, который хочу поблагодарить особенно, ещё не подошёл…

— И сейчас, — заговорил ведущий, — за своей наградой на эту сцену поднимется очаровательная девушка, самый молодой писатель, номинировавшийся на эту премию, человек, который ворвался в европейское писательское сообщество, распахнув двери с ноги…

Ведущий очаровательно улыбнулся, требуя одобрения публики, и по залу пробежали смешки, кто-то поаплодировал, и мужчина в ярком смокинге продолжил:

— Победитель в номинации «Детская литература» Мария Суржевская!

На наш столик мгновенно направили яркий свет софита, заставляя зажмуриться, и меня сковала неловкость. Публика нетерпеливо аплодировала, потарапливая. Все хотели скорее перейти к фуршету. Алекс положил руку на моё колено, спрятанное алой скатертью, и легонько сжал, подбадривая. Я сделала пару глубоких вдохов, поднялась на дрожащие ноги и двинулась к сцене, подгоняемая хлопками и одобрительными шепотками. Свет софитов и торжественная музыка сопровождали меня. Юноши в алых, в цвет скатертей, пиджаках, стоящие по обе стороны от ступенек, подали мне руки, помогая подняться, и я была невероятно благодарна за это, опасаясь зацепиться каблуком за провод или неровность на полу — мой самый большой страх. Завалиться на глазах у изумлённой публики.