Трактор, значит.

Она серьезно?

Я раньше «это» только на картинках видела...

А потом случилось вообще непредвиденное.

Я даже не знала снимать это всё на камеру или пока что не надо. Баба Зина настолько красочно описала, как ей нелегко с огородом, что я внезапно согласилась ей помочь, пока ещё слабо представляя, чем именно. Агроном из меня такой себе.

Мне кажется, она не совсем поняла, что я специалист совершенно другой сферы. Долго ей рассказывала, чем занимаюсь, пыталась объяснить, видя в её глазах испуг, о чем говорю. Но кажется, делала только хуже. Термины действительно были для нее новы.

Однако с упорством рассказывала про разновидности кроя халатов, оттенки платков советовала, пыталась объяснить, что произошла ошибка, на что бабуля кивала и вроде бы заинтересовано слушала. А потом просто спросила:

– Доченька, а на огород когда пойдём? Показать же всё нужно, солнце скоро сядет.

Вот что я должна была ответить?

– Да хоть сейчас, – с ужасом услышала я свой голос.

– А Гонсало? – тут же не растерялась в отличие от меня баба Зина. Но обнаружив, что я и так зависла, всё же кивнула. – Про Гонсало завтра.

Она перевязала свой платок, вручила мне второй, даже предлагала халат. И если платок я так уж и быть, взяла, то от одеяния наотрез отказалась.

И вот теперь мы топали к деревянной калитке, за которой начинался огород.

Теперь я понимала бабу Зину.

Пришла моя очередь слушать её и ничего совершенно не понимать. Хотя я, как и она, усердно кивала. Очень уж не хотелось совсем дурой казаться.

– Всё поняла? – и взгляд такой открытый. – Справишься?

– Изи* (сленг. «легко»), – уверила я. – То есть, без проблем, бабушка.

Она обрадовалась и тут же побежала кормить Гонсало.

Я же осталась, но вдруг с тоской вспомнила, что поисковиком тут не воспользоваться.

Где-то полчаса я кряхтела, ругая себя за опрометчивость, а потом решила, что и так молодец. С любовью посмотрела на грядку, пока что только одну: ну неплохо. И что в этом сложного?

Я только не запомнила, три же кустика надо было прополоть или тридцать?

Отмахнувшись от ненужных сомнений, с чувством выполненного долга зашагала по тропинке в сторону дома. Мне оставалось каких-то несколько метров до калитки, когда я увидела его.

Взгляд такой странный, подходил товарищ медленной походкой. И зачем-то наклонил голову.

Рогами вперед.

– Гг... Гонсало? Ты уже поужинал? – спросила я из вежливости, немного тревожась.

Гонсало фыркнул, топнул копытом, а потом неожиданно запрыгал прямо в мою сторону, всё так же, рогами вперед.

И я попятилась.

Потом ещё. И ещё.

Пару шагов, и вдруг в кого-то уткнулась спиной. И тут же сильнее заволновалась — там никого не должно было быть!

Но кто-то явно наклонился и задышал мне на ухо. А потом я услышала:

– Привет.

И по спине пробежали мурашки. Шея просто чувствительная.

Ничего не оставалось как вскрикнуть и резко обернуться: теперь я даже не знала, от кого убегать первого.

От Гонсало, который скакал уже боком, или от этого маньяка, который разглядывал меня также мрачно, как тогда, в роще.

В голове сразу же пронеслись сотни важных вопросов.

Как он меня нашел?

Почему он до сих пор без рубашки?

Можно ли его потрогать?

Что он со мной теперь сделает?

О, боже! Кошмар какой! У меня же на голове платок бабы Зины!

Теперь густо покраснела, пусть и маньяк, но неудобно как-то вышло.

Он вон какой: торс весь блестит в лучах солнца, а я в платке.

Пытаясь не делать резких движений, аккуратно потянулась к головному убору, плавно провела по нему рукой, надеясь, что сейчас как в лучших рекламах он красиво спадет, а волосы развеет ветер. Но платок зацепился за хвост, пришлось его дернуть, и ещё раз, да что ж такое, и ещё раз, теперь сильнее.