Заведение было на порядок проще престижной «Фиесты Американы» – грубые деревянные столы, словно в классическом вестерне, пара загорелых девиц на подиуме, гораздо менее холеных, и соответствующие напитки – подешевле и покрепче.

Здесь пили текилу – залпом, лихо, слизывая с загорелых ручищ соль или с успехом заменяющих ее толченых сухих гусениц.

Здесь хрипло кричали, реагируя на музыкантов, старательно молотящих по струнам и заливисто, словно майские коты, выводящих припевчик бодрой песенки.

Здесь собирались вампиры. Мрачные, бледные, несмотря на палящее солнце пустыни, с нечеловеческими желтыми глазами и периодически выглядывающими из-под губ кончиками клыков, они заполняли два просторных зала. Это было их заведение – затерянное в пустыне, скрытое от чужих глаз…

Тибет, Игорь и Серж, решившие провести остаток ночи вместе за обсуждением сложившейся обстановки, оказались здесь почетными гостями.

– Но сой гринго! – Тибет со стуком опустил на стол пустую рюмку и ткнул пальцем в грудь обслуживающего вампиров бармена – плечистого черноволосого детины. – Сой де русиа… Понимаешь меня, ты, чебурек?..

Бармен белозубо улыбнулся и кивнул.

– У них ч-чебуреки называются буррито, – пояснил, слегка запнувшись, Игорь.

– Отставить. – Серж помотал головой и, смахнув со лба непослушную челку, уставился на Тибета. Немного помедлив, он спросил, с некоторым усилием выговаривая слова: – Слушай, а м-можн я тбя, п-пцелую?..

– Ну-у-у… – Тибет страдальчески зажмурился. – Ну-у-у что за вопросы… – он ткнулся головой в плечо Сержу. – Н-на, ц-целуй…

Обхватив лохматую голову Тибета руками, Серж запечатлел на его затылке громкий поцелуй.

Игорь, поглядев на вампиров мутным взором, медленно захлопал в ладоши.

У Тибета в кармане зазвонил телефон.

Он потянул его из кармана, сосредоточенно сопя и облизываясь.

– Дай посмотрю… ик… – Икнув, Серж засмеялся, наваливаясь на Тибета, и попытался вырвать мобильный из широких ручищ вампира.

– Его сиятельство… под барабанный бой… с развернутыми знаменами, на пулеметы и колючую проволоку… понимаешь ты меня? С барабанным… с сигарой в зубах и со стеком… – Игорь помахал над головой свободной рукой, во второй сжимая недопитую бутылку текилы. – Что сказать… с барабанным боем и сигарой… Боже… Боже царя храни… во славу нам…

– Дай мобилу… – настойчиво пробормотал Серж, наваливаясь на Тибета. Стул заскрипел, покачнувшись на кривоватых ножках, и… обрушился на пол вместе с пьяными вампирами.

– Серж… Если бы тя ща видела Д-дианка, а? – назидательным тоном спросил Игорь.

– О-о-ой, мне нехорошо… – Тибет страдальчески держался за голову, пытаясь подняться с пола.

Серж покачнулся, опершись на стол, обвел зал бара шальным взглядом.

– Парни, а что… что-то вроде н-не так, да?

Тибет и Игорь уставились на Высшего вампира.

В прокуренном, душном зале постепенно становилось все темнее… гасли оплавившиеся свечи, гасли вычурные светильники по стенам.

Сменилась музыка… На заплеванной сцене, погруженной в полумрак, темнели фигуры музыкантов. Но доносились оттуда вовсе не гитарные переборы эль марьячи. Постепенно набирая силу, нарастали лихие запилы бас-гитары… А затем, материализовавшейся слуховой галлюцинацией, злой хрипловатый голос запел на русском:

Пластмассовый мир победил.

Макет оказался сильней…

Сидящие в зале вампиры затаили дыхание, остолбенело уставившись на сцену.

Последний кораблик остыл.

Последний фонарик устал.

А в горле сопят комья воспоминаний…

Певец вышел из полумрака на освещенный край сцены и запел, повышая голос, переходя на крик, а в довершение всего плавно опуская гитару…