Нед поднялся на второй этаж, решительно избегая общества остальных гостей. Они представляли собой группу неотесанных грубиянов, и не первый раз Нед удивился, где Селби набрал их. Ему уже второй раз не удалось осуществить свое намерение зайти в библиотеку, но прогулка вокруг дома, вероятно, помогла ему лучше, чем чтение книги у камина, и он вспомнил, как накануне вечером Белтон говорил о Длинной галерее. Может быть, стоило ее посетить.

Нед не спеша прошел до конца коридора, где находились двойные двери, ведущие в галерею, высокие окна которой тянулись вдоль стены и выходили в парк. На остальных стенах висели, как обычно, портреты предков. На паркетном полу были в беспорядке расставлены диваны.

Нед шагнул в комнату, остановился, затем отступил назад.

– Говорю вам, женщина, научитесь держать язык за зубами… Зачем вам понадобилось рассказывать этому высокомерному сукину сыну о Грейт-Райл? – Голос Годфри Белтона все повышался и повышался.

– Это не секрет, Годфри, – возразила Джорджиана.

Нед вошел в комнату. Голоса доносились из-за занавеси, прикрывавшей нишу в конце комнаты. Занавесь была раздвинута, и он видел спину Джорджианы, повернувшейся лицом к Белтону. Нед, тихо ступая, направился к ним, стараясь держаться поближе к окнам, чтобы не попадать в поле их зрения.

– Это мое дело. И я не позволю, чтобы вы болтали о нем со всеми. К тому же вы слишком по-дружески держите себя с Аллентоном. Я видел, как вы строили ему глазки, – не думайте, будто я этого не заметил. И видит Бог, вы еще узнаете, насколько я не потерплю, чтобы моя женщина смотрела на кого-то другого.

В его голосе сквозила ярость, и Нед услышал, как у Джорджианы перехватило дыхание и она сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Когда она сказала: «Отпустите меня, Годфри. Вы делаете мне больно!», – Нед быстрым шагом двинулся к ним.

– О, я сделаю и похуже, – заявил ее суженый, – если увижу, что вы смотрите на другого мужчину. – Если он и собирался сказать что-то еще, то его слова заглушил другой звук – Белтон взвыл от боли.

Нед, который уже не старался оставаться незамеченным, ясно видел происходящее. Джорджиана, как разъяренная кобра, молниеносно и решительно нанесла удар. Она пнула Годфри коленом в пах, а правой рукой била его по шее, которую он нагнул, задыхаясь от боли и пытаясь что-то сказать.

– Никогда больше не смейте причинять мне боль, Годфри, – сказала Джорджиана. – Будьте уверены, я ударю вас сильнее.

Она с отвращением отвернулась от свалившегося и стонущего жениха и в нескольких футах от себя увидела Неда, стоявшего так, что Годфри не мог его заметить.

Нед быстро вернулся к двери, и Джорджиана последовала за ним.

– А что вы здесь делаете? – Вопрос был коротким и сердитым, след последних нескольких минут все еще оставался в выражении ее лица и глаз.

– Я случайно проходил мимо и, услышав ваш спор, подумал, может быть, вам требуется помощь. Но как видно, ошибся.

Нед стоял, глядя на нее, и удивлялся, как он, черт его подери, не заметил этого раньше. Больше никакого дежа-вю. Джорджиана Кэри была воровкой и карманницей, в засаде подкарауливавшей путников, застрявших в снегу. Нельзя было ошибиться, глядя на то, как она двигается, на особенности ее фигуры и деловитую жестокость, проявлявшуюся в тех случаях, когда она решала свои проблемы. Теперь, глядя на ее расправу с Годфри Белтоном, Нед как бы снова почувствовал удар по собственной шее, полученный, когда она сбила его с ног. И ничего удивительного в том, что этот пони в стойле показался ему знакомым.