Вот и новый гномик появился, странный какой-то – весь белый, и брови у него снежные, и вообще он так на меня глянул – сразу летать перехотелось. Потом этот белый коротыш швырнул в меня снегом и тут я поняла, что ору вовсе не во сне…

Всесоздатель, холодно-то как…

На кровати целый сугроб уместился, погребя под собой! Голову только заботливо снежком вокруг обложили, видимо, чтобы сразу масштаб трагедии оценила.

И я оценила.

Так быстро я с кровати еще не соскакивала! За все свои девятнадцать лет – ни разу.

Зубы отстукивали чечетку, внутри сотрясало землетрясение, а передо мной коварно улыбался ректор.

– М-мороз М-мор-розович, раз-зве мож-жно т-так? А если я з-заболею?

Совесть в нем не взыграла.

– Ничего страшного, я лично займусь вашим лечением, – пообещал он.

М-м… не так уж и холодно. И вообще можно считать утренним ледяным душем, а закаляться для здоровья полезно.

– Не стоит утруждаться, – я просеменила мимо Мороза к двери. – У вас наверняка много дел. Спасибо, что разбудили.

Горячий душ необходим как воздух, иначе в самом деле заболею. Мой организм слишком чувствителен к подобным перепадам температур.

– Проспать в первый день… Липова, вы установили рекорд, – ректор подозрительно веселый.

Не люблю с утра довольных людей. Они угнетают.

– Мне за это полагается награда? Медаль, грамота, денежное поощрение? – я остановилась посреди гостиной.

Мороз хотел скрыть удивление, но не смог.

– Проспать занятия не повод для гордости, – суровости в его голосе не было, скорее попытка пробудить во мне чувство стыда.

– Я обязательно найду полчаса, чтобы погрустить об этом, – клятвенно пообещала, стоя в дверях ванной. – Простите, пожалуйста, мне надо собираться, иначе мое опоздание затянется. Или вы хотите пригласить меня на завтрак?

Ректор натянул на лицо внушительность и суровость.

– Скройся с глаз моих, Липова.

С огромным удовольствием удовлетворила просьбу Мороза и нырнула под горячие струи воды.

Монотонный нудный голос я оценила, стоя за дверью.

Сверилась с картой и расписанием – мой кабинет.

– … таким образом мы получаем уравнение, которое показывает, что наши действия приведут нас… – заунывно вещал профессор. – Опоздавшая, – констатировал он совершенно безучастно, продолжая подпирать подбородок рукой.

Я мило улыбнулась и заняла свободную последнюю парту.

Мужчина лет сорока в узких очках вздохнул.

– Липова, если не ошибаюсь?

Его голос вызывал единственное желание – спать, и судя по сонным лицам ребят не у меня одной, а я в кабинете всего две минуты нахожусь.

– Здравствуйте, я Варвара Липова, – дружелюбно улыбнулась всем, включая профессора… Даронина. В расписании написано.

– Берите учебник, – мне указали на узкий шкаф в углу кабинета, – страница пятнадцатая. Итак, на чем мы остановились? На уравнении…

Видит Всесоздатель, я из последних сил держала глаза открытыми, но более нудного голоса я еще не слышала.

Воспринимать информацию на слух совершенно невозможно, придется зубрить учебник.

– Не спи, замерзнешь, – Лис подкрался со спины, когда я клевала носом, развалившись на скамейке в коридоре.

– Профессор Даронин сущий дьявол, – простонала, не открывая глаз.

– У-у, – протянул Васильев, скинул мои ноги и уселся рядом, – первой парой… не повезло.

Шум вокруг ничуть не мешал мне пребывать в полудреме. Если я хочу спать, даже оркестр над ухом покажется колыбельной.

– Слышал, ты проспала.

– Откуда? – одним глазом посмотрела на Лиса.

– Все только и гудят, что Мороз ведьму будил.

– Не Академия, а серпентарий, – пробубнила, удобнее устраивая голову на учебнике. – Пусть считают ведьмой, будут бояться моего проклятия.