Меня мгновенно ослепил яркий белый свет, а еще… Пронзил холод.

– Ох, что ж это я! – опомнилась тётушка Роза, вытаскивая меня из тёпла в стужу. – Надо же тебе одежонку справить! И обувку. Жди!

Пока я пытался проморгать выступившие на глаза слёзы, шустрая женщина прошмыгнула обратно на тёплую лестницу.

Надеюсь, она не решила меня здесь бросить, чтобы я окоченел от холода? Температура явно минусовая…

Я наконец смог осмотреться. Глаза до сих пор резало от яркости, но если прищуриться, то получалось увидеть хоть что-то…

Вокруг всё было… Белое. Точнее, не просто белое, а ослепительно-белое.

Я стоял в самом углу огромного белоснежного зала, словно сотканного изо льда и снега. Высота потолка была настолько огромной, что буквально не просматривалась, и только там, где-то в вышине виднелся сверкающий, будто хрустальный купол, через который пробивался солнечный свет. Он отражался от стен и потолков, заливая всё пространство светом.

С разных углов зала во все стороны уходили вглубь… Замка? Да, наверное, замка… Широкие белоснежные коридоры. А прямо посреди зала памятником скульптурной лепки возвышалась ледяная широкая лестница, уходящая куда-то под купол. Боюсь, при желании добраться до самого верха можно остаться без ног, они просто отвалятся от усталости на одном из пролётов.

– На, надевай, – передо мной возник тёплый меховой тулуп и высокие чёрные валенки.

Домовая нетерпеливо сунула одежду мне в руки и внимательно проверила, чтобы я застегнул каждую деревянную пуговичку на тулупе.

– О, – одобрительно кивнула она, – жених! Как есть жених! Пойдём, милый, провожу я к тебя к господам… Нечего в коридоре стоять!

Я так завис на сравнении великолепного зала размером с футбольное поле с коридором, что проморгал момент, когда женщина направилась в один из боковых коридоров, еле слышно шаркая тапочками по сверкающему полу.

– Подождите! – устремился я вслед. – Каким ещё господам?

Ответом мне было молчание, а буквально через пару минут мы с тётушкой Розой приблизились к огромным двустворчатым дверям.

– Ну, – перекрестила меня женщина, – с Богом, Иванушка. Господа кушать изволят, так что мне нет туда ходу – один пойдёшь.

С этими словами она постучала костяшками пальцев по одной из створок, а в следующую секунду я обернулся спросить у неё, что мне вообще нужно говорить, и понял, что остался один.

Домовая исчезла.

А двери тем временем неслышно распахнулись, являя мне обедающее достопочтимое семейство.

Ну, а им – меня.

И я не знаю, кто из нас больше удивился.

– Так, кто его сюда впустил?! – громыхнуло от самого конца бесконечно-длинного ледяного стола, с которого свисали сосульки.

Там, словно король на троне, развалился огромный… просто огромный мужик в красной шубе, обтянувшей его круглое пузо. Длинная белая борода начиналась под носом и заканчивалась где-то глубоко под столом.

Совсем ещё не старый Дед Мороз смотрел на меня, словно на таракана, внезапно выскочившего на стол во время трапезы.

– Папочка, кто это? – в три голоса синхронно повернули светловолосые головы женщины, сидевшие по левую руку от хозяина дома. Им, на вид, было столько же лет, сколько моей матери, но взгляды казались куда более наивными. А ещё они были близняшками. Различить их можно было лишь по цвету платьев, но и то с натяжкой. Белые и белые, разве что у кого-то чуть темнее, у кого-то – светлее.

Единственным субъектом, кто никак на моё появление не отреагировал, была ещё одна женщина – крупная, дородная, сидящая за столом с кислой миной. Она даже не оторвалась от поедания огромной индюшачьей ноги, чтобы повернуть голову в мою сторону.