Вскоре я стояла перед обителью некромантов и нежити. Ладно, вру, некроманты тут только практиковались, а обитала нежить. Но кто бы знал, как не хотелось проходить через эти огромные кованные ворота, с изображением двух горгулий! И, вообще, кто ходит в такие места ночью, да еще и в полнолуние? Я чуть не застонала вслух, но вовремя опомнилась, заметив двух парней и девушку, которые тихо переговариваясь шли в мою сторону.

Отлично! Так здесь еще собрали два курса. Я заскрипела зубами. Какого черта декан отправил меня на практику с четвертым курсом?! Ведь знает, как те меня… любят. Все дело в том, что я поступила в академию на два года раньше остальных. Пока все юные дарования ожидали свои восемнадцать лет и день совершеннолетия, чтобы подать документы на поступление, меня приняли в шестнадцать. Нонсенс!

Логично, что мои однокурсники сразу взъелись на такой произвол. Некоторые даже пытались распустить сплетни, что это все из-за моих родителей. Только ничего не вышло. Во-первых, я была всего лишь дочерью графа, причем не очень состоятельного, который не участвовал в сборищах аристократии, и к тому же скрывала это родство. А во-вторых – я чуть не разрушила академию. Абсолютно случайно! Магия вышла из-под контроля.

Последнее убедило всех, что мне самое место именно в академии, и заставило замолчать. Правда, некоторые адепты – в основном парни – продолжали меня изводить. Их раздражало, что какая-то мелкая пигалица намного сильнее и… умнее, чего уж там. Я очень быстро попала в число лучших адептов академии. Конечно, раздражение парней часто выражалось в довольно странной форме.

Например, один пытался подменить мою контрольную, а потом позвал прогуляться по парку… Но я ведь понимала, что это было вызвано желанием оставить в тайне досадный инцидент! А другой хотел запереть меня в темной комнате с метелками, но так нервничал, что закрылся вместе со мной. Ох как он визжал, когда я связала его магическими путами и ушла, оставив в компании пауков.

В общем, не любили меня однокурсники, и передали эту неприязнь младшему курсу – через год. Когда новые адепты радовались, что наконец-то повзрослели и поступили, им сообщили о девчонке, которую взяли по протекции в шестнадцать. Кто распустил снова эти слухи не знаю, но было очень неприятно. Особенно бесило, когда кто-нибудь пытался поставить подножку, или напустить чары почесухи.

Другими словами: адепты негодовали из-за «мелкой пакости», как некоторые меня называли. И пусть они не осмеливались высказать свои претензии мне прямо в лицо, но этого и не требовалось. Просто… мне было очень одиноко. Никто не хотел со мной общаться, кроме моей лучшей и единственной подруги Сары Даорин. Ведь даже парни, которые пытались позвать на свидание, буквально на следующий день делали вид, что мы не знакомы.

Хотя нет, не все… еще был Лерой – источник всех моих бед, благодаря которому меня и называли то «мелкой пакостью», то «снежной королевой», то «отмороженной». И лучше бы его не было, потому что это из-за него я сейчас стою перед входом на кладбище!

– Мойр, чего застыла и скрипишь зубами, как голодный зомби? – крикнул кто-то из парней, стоящих в тени деревьев.

Разобрать кто именно это был, я не смогла, поэтому фыркнула и молча направилась к магистру Фирану, который напоминал ворона в своей черной мантии. Худощавый, высокий, с длинным крючковатым носом. Единственный некромант, к которому я испытывала искреннее уважение. Только он мог сдерживать прыть этих юных любителей повеселиться на могилах.