Увернуться он не успел, упал, опершись руками об пол, быстро встал, поднял остатки стула, и отправил его обратно. Деревяшка жалобно хрустнула, встретившись с головой Клауса. Довершил битву удар в челюсть, сваливший помощника Ронана в нокаут.

Мороз, пошатываясь, подошел ко мне.

– Ты как?

Я попыталась встать, но острая боль пронзила все тело, ноги подкосились, и только благодаря Морозу, который поймал меня в последний момент, я не упала.

– Тихо, тихо. Дыши, Снежинка, глубоко дыши.

Делаю вздох и понимаю, что не могу, грудь поднимается на пару миллиметров, а дальше – стопор. Пробую снова – то же. Меня охватывает паника, я смотрю на него, но его взгляд устремлен позади меня. Он кладет меня на пол, медленно, будто хрустальный шар, я поворачиваю голову туда, куда только что смотрел он, и вижу изогнутую железную трубу с красными разводами. Только сейчас начинаю понимать, что именно об нее я ударилась, когда Клаус меня отшвырнул. Неужели эти красные разводы… Зажмуриваюсь от очередного толчка неимоверной боли, пронизывающей всю спину.

– Дыши, Снежинка, – слышу его голос. Он дрожит, расстегивая кофту и снимая ее с меня. Никогда на операциях доктор Мороз не нервничал, даже видя растерзанного на куски человека после встречи с медведем, он механически делал свою работу. Сейчас же пальцы его не слушаются, соскальзывают с пуговиц, снова принимаются за работу.

– Дыши, – он уговаривает больше себя, потому что я хочу дышать, но с каждым вздохом получается все труднее.

Каким-то невероятным усилием пытаюсь раздвинуть легкие, но понимаю, что им что-то мешает, не дает, задерживает.

– Сейчас будет больно.

От этих слов я напрягаюсь, но не ожидаю того, что случается дальше. Он нажимает мне на грудь, я слышу хруст собственных ребер, дикая боль разрывает все тело, вмиг долетает до головы и разносит ее фейерверком. Радужные точки мелькают перед глазами, а я будто со стороны слышу свой крик и тихий, успокаивающий голос Мороза.

– Дыши, Снежинка.

9. Глава 9

– Ты понимаешь, что она теперь – самый важный артефакт, за которым будут охотиться многие?

Дарринг снял с графина крышку и плеснул мутноватую жидкость в стаканы, протянул их Морозу и Канаи.

– Понимаю, – Мороз отхлебнул и поставил стакан на стол, – но говорить ней не собираюсь. Мне важна ее жизнь также, как и важно ее спокойствие. После всего, что она пережила после того, как еле осталась жива, можно считать чудом, что начала снова ходить, а тем более после того, что ей предстоит узнать – такая информация ей точно не нужна.

– Она – недостающее звено в лекарстве от магической чумы. За ней нужно будет присматривать, рядом всегда должен быть тот, кто защитит, в первую очередь, от нее самой. Как ты собираешься делать это, не говоря ей об опасности? Мне показалось, что между вами будто кошка пробежала, и она не намерена оставаться рядом с тобой.

Мороз допил содержимое стакана и посмотрел в глаза Даррингу.

– Прошлое иногда ранит и в настоящем. Но я найду способ быть рядом с ней.

– А в этом я могу вам помочь, – Канаи отставил нетронутый стакан. – У меня есть одна информация, которая поможет вам быть рядом со Снежаной, контролировать ее и при этом следить за ее развитием. Но вы должны быть в ее круге доверия.

– Я сделаю все возможное.

– Хорошо. Осталось дождаться саму Снежану.

В дверь постучали. Снежана, еще слегка бледная, но значительно окрепшая, заглянула в кабинет.

– Можно?

– Входи, – Дарринг встал, уступив ей место.

– Вы хотели поговорить со мной?

Она сминала рукава платья, закусывала губу и переводила глаза с одного мужчины на другого.