– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой и прикрыл глаза. Перед внутренним взором сразу появилась чудная девушка, свалившаяся мне на руки. И еще что-то неуловимое, трогающее душу, отчего на сердце становилось тепло. Но ускользающее, как испуганная птичка в небо, стоит сосредоточить на этом свое внимание. Я был очарован!

– Она не виновата, – произнес, не поднимая век.

– Позволь Адриану самому разобраться. Уже из того лепета, что услышал я, стало понятно, что девушки между собой не особо ладят, а мамаша готова отречься от собственного ребенка, чтобы прикрыть свою… – он осекся, потому как я строго посмотрел на сына. – Ты уверен, что нам нужно взять в жены девушек из этой семейки?

– Простите, Ваше Величество, – обратился к Нариану лекарь, – вынужден заметить, как вы были правы, когда говорили, что Его Высочеству нужен покой.

– Понял, – кивнул сын и сцепил руки перед собой в замок.

– Да здравствует справедливость! – залетел в комнату горгул и опустился на полку камина. – Убийцу наказали, так ей и надо.

Я резко сел, потрясенный известием, но голова тут же пошла кругом, и сознание все же от меня ускользнуло.

7. Глава 7. Снежана

Комната, в которую меня привели, сначала показалась роскошной. В первый миг я поразилась ее убранством, но потом села на кушетку и рассмотрела сильные потертости ткани и царапины на иссушенном дереве. Судя по увиденному, когда-то эта семья была очень обеспеченной, но сейчас у них имелись серьезные проблемы с финансами. Вдобавок вспомнилась фраза, которую мать сестер обронила, когда я лежала под лестницей. Эта женщина даже лекаря не вызвала для пострадавшей дочери, лишь бы пустить пыль в глаза королю.

Двое крепких мужчин в скромной темно-серой одежде встали по бокам кушетки, будто стражники. Сестры сгрудились стайкой у окна и, толкаясь, по очереди заглядывали в него. Хозяина семейства не было, а его жена вновь и вновь прохаживаясь передо мной, восклицая в сердцах:

– Ты с ума сошла! Что нам теперь делать?

– А зачем нам что-то делать? – раздраженно спросила одна из девушек, у которой был самый длинный нос, а волосы едва заметно вились. – Снежа чуть короля не убила, пусть и отвечает. Одной соперницей меньше!

Ее мать замерла и прошипела:

– Гизелла, ты идиотка! Не понимаешь, что если казнят одну из вас, то остальным придется забыть о замужестве? Его Величество никогда не согласится на брак сына с сестрой преступницы.

Длинноносая девушка побледнела, как снег. В панике забегала глазами по комнате:

– Нет… Я так мечтала выйти за дракона! Если не за него, то вообще ни за кого не пойду! – Она зло топнула, а потом вцепилась в руку соседки и заплакала: – Что же мне делать, Харди?

– Меняй мечту, – сурово отрезала девушка с тяжелым подбородком и сверкнула ярко-синими глазами. – Твоя одержимость драконами всем порядком надоела.

– Верно, – лениво произнесла миловидная девушка с густыми ресницами и кривой улыбкой, – такова твоя правда.

Вдруг воздух у окна завибрировал, и появилась точная копия этой девушки, которая оказалась ближе всех к вожделенному окну, куда все так стремились заглянуть.

– Однако учись держать язык за зубами, Харди, а то из-за твоей способности говорить только эту самую правду так и останешься старой девой, – ехидно добавила только что возникшая близняшка.

«Или копия?» – мелькнула догадка, которая тут же подтвердилась.

– Сначала ты научись быть в одном месте, Патрис! – процедила Харди. – И в одном теле. А то принцы запутаются, где есть кто.

– Вот бы так и случилось, – хором произнесли две Патрис.