А отца остановил сильный удар в лицо, от которого он упал на снег.
Я закричала, срывая голос:
-Не-е-е-т!
Однако меня потащили к другой машине. А когда я попыталась вырваться, ударили по лицу ладонью. Удар, наверное, был не сильный, но у меня онемела та сторона лица, по которой он пришелся, и лопнула нижняя губа. Следом меня запихали с автомобиль и повезли. Последнее, что я увидела, это как мужчина с татуировкой сидит верхом на моем лежащем на снегу отце и бьет его по лицу.
Только бы он его не убил.
В машине было четверо, трое из них я раньше не видела. И у них были такие лица, что я прикусила ладонь и боялась даже плакать.
Меня привезли к какой-то гостинице. Я не успела заметить название.
Чья-то огромная лапа сжала мне руку в районе локтя, а гнусавый голос прошипел:
--Пикнешь на ресепшене, прибью!
И я не посмела пикнуть. Да и администратор, который оформил заселение, сделал вид, что не заметил моего внешнего вида и состояния. Меня завели в номер, как овцу на заклание, но я уже открыла рот, чтобы пообещать деньги, да все, что угодно, чтобы спастись, как за спиной раздался знакомый голос:
-Ступай.
Мужчина, который привел меня сюда, беспрекословно вышел.
А я в это самое мгновение четко поняла - спасения не будет. Не в этот раз. А плохие вещи случаются даже с хорошими людьми. И случаются они каждую минуту каждого дня.
Перед собой я вижу парня с татуировками. Он подходит ближе.
Мне очень страшно. От него не пахнет алкоголем, зрачки его глаз расширены и на меня ему плевать.
Он, не торопясь, стягивает свитер, открывая моему взгляду татуированный торс с прокаченными мышцами, и говорит:
-Лапуль, настало время познакомиться поближе.
А потом стягивает с себя остатки одежды. Я не хочу, чтобы он подходил ко мне, и, не зная, как его можно остановить, набираю полные легкие воздуха, и начинаю визжать.
Шершавая ладонь, пахнущая табаком, тут де закрывает мне рот.
-А вот кричать, лапуль, не надо.
Я поднимаю руку и пытаюсь его ударить, ногтями попадаю по щеке, оставляя глубокую царапину.
-Сучка! - шипит он разъярённо.
Потом толкает меня на кровать. Я падаю на спину. Он возвращается к своей одежде, вытаскивает ремень и снова оказывается возле меня, хватает меня за руки, подтягивает к спинке кровати и, чтобы я не дергалась, придавливает одной ногой, связывает мне руки и привязывает их к спинке кровати.
Я, пытаюсь снова закричать, но он бьет меня по лицу, слегка, но ощутимо, и рычит:
-Если жить хочешь, заткнись.
Он полностью обнажен. На спине, груди и руке татуировки. Волосы взлохмачены, а глаза горят нездоровым блеском. Этот убьет и не задумается ни на секунду. А я хочу жить. Я боюсь смерти.
И послушно замолкаю, пока он сдергивает с меня спортивки и рвет на мне майку.
Затем командует, видя, что я полностью в его власти.
-Ноги раздвинь.
Я медлю, и он сам грубо разводит их в разные стороны, держа ноги за согнутые колени. Член у него торчит бордовой головкой вверх. Потом он одной рукой опирается на матрас, второй рукой придерживает его за основание и располагает у входа во влагалище.
И я понимаю, сейчас всё и произойдет. И это будет не Рома. И не как в мечтах.
Слезы текут и текут по щекам, однако кричать и звать на помощь у меня не хватает смелости. Мужчину останавливает стук в дверь.

-Барс, открывай! Демид, *ука! Быстрей!

Снаружи я слышу какую-то возню, звуки ударов, мат. Барс, как его зовут остальные, отстраняется и привстает с кровати. Тоже руугается, грязно, так, как я не привыкла слышать.

В этот момент дверь выбивают, на пороге появляются люди в камуфляже и с оружием. А еще... отец.