– Нет.

– Почему? – удивился Стас.

– У вас же там нет Ларисы. А мама в деревне. Выходит, вы живете один.

– Потрясающая демонстрация дедуктивных способностей, мисс Марпл. Что дальше?

– А дальше то, что я не поеду к незнакомому мужчине и не останусь с ним наедине. За кого вы меня принимаете?

– За ту, кем вы являетесь, – усмехнулся Стас, забавляясь этой внезапной щепетильности, которую мастерски разыгрывала перед ним фурия. Если бы он не слышал от Филиппа про камасутру и сломанную в порыве страсти кровать, то мог бы и поверить.

– Вы на что намекаете? – вполне натурально оскорбилась фурия.

– Анна, перестаньте ломаться! – поморщился он.

– А вы перестаньте меня оскорблять!

Конец перепалке положил звонок мобильного Стаса. Однокурсник Кирилл Разбойников

радостно докладывал, что все уже почти в сборе, Лешка Мамонтов привел с собой младшую сестру – настоящую секс-бомбу, а Ритка Разгуляева напялила платье, как у стриптизерши, и ждет не дождется, когда приедет Стас.

– Кирилл, я тут задерживаюсь, но обязательно буду, – пообещал Стас, подумав, что после наряда Анны его уже ничто не удивит.

– Ты уж давай быстрее, спасай меня, приятель! А то я тут один холостяк на всех наших разведенок. Опасаюсь, как бы не растерзали!

– До скорого, хвастун, – рассмеялся Стас.

– Про маску не забудь, а то не пустим! – напомнил Разбойников.

– Да купил я уже, купил! Все, давай, – попрощался он и повернулся к притихшей Анне: -

– Послушайте, вы можете встретить Новый год здесь, прячась от соседей и рискуя простыть. Я предлагаю вам два дополнительных варианта: Новый год со мной в компании моих друзей в ресторане или без меня у меня дома.

В глазах Анны зажегся интерес.

– То есть у вас дома, но без вас? – Она секунду подумала и кивнула. – Это меня вполне устраивает.

– Признаюсь, мне такой вариант тоже больше нравится, – не стал кривить душой он.

Этажом выше хлопнула дверь, донеслись голоса. Анна торопливо развернула газету, закрывая лицо, и сбежала вниз по лестнице:

– Идемте!

Они как раз подходили к выходу, когда распахнулась дверь и в подъезд ввалился поддатый сухощавый пенсионер с пакетом из супермаркета. Стас сразу понял, что что-то не так, по тому, как застыла Анна, от волнения выронив из рук газету, и как остолбенел пенсионер, узнав Анну.

– Ёперный театр! – шумно выдохнул он. – Анна Андревна, вы?

– Физкультпривет, Глеб Лаврентьевич! – благочинно кивнула ему Анна, отмирая. – С наступающим вас!

– А вы… – Он обалдело переводил взгляд с лица Анны на голые ноги, торчавшие из-под юбчонки. – А это…

– Опять пили, Глеб Лаврентьевич, – укоризненно покачала головой Анна и многозначительно подчеркнула. – Много пили.

– Так ведь Новый год, – пробубнил он, – того-самого.

– Так и до глюков допиться можно, – строго сказала Анна. – Всякая ерунда мерещиться начнет.

Стас едва сдержал смех. Молодец, девчонка, быстро нашлась! А что если ей подыграть? Стас вспомнил о карнавальной маске, лежащей в портфеле, и, отвернувшись, нацепил ее на голову.

– Кажется, мне уже, это самое, мерещится, – слабо пролепетал Лаврентьич и потер глаза кулаками.

В тот же миг из-за плеча Анны выступил Стас, напугав выпивоху.

– Черт! – завопил тот, шарахнувшись в сторону, и торопливо перекрестился.

Анна повернулась посмотреть, что его так напугало, и изменилась в лице, но быстро справилась с собой

– Уже черти мерещатся? Да еще и зеленые, наверное? – участливо спросила она у пенсионера. – Пить надо меньше, Глеб Лаврентьевич!

– Не бу-у-ду, – пообещал тот, пятясь к лифту. – Анечка Андревна, вы уж только Тамаре Петровне, того-самого, ничего не говорите, лады?