- Как рука? – спрашиваю у неё.

- Уже не болит, - отвечает она и прошмыгивает в комнату. – Так ты у нас останешься?

- Остаться?

Танюшка кивает.

- Но мне нужно на Северный Полюс, к Деду Морозу…

- Ты не Снегурочка, - взрослым тоном прерывает меня девочка. – Снегурочка умеет колдовать. А еще у неё волосы белые, а у тебя нет.

- Ну, если я не Снегурочка…

- Ты – моя мама! – вскликивает Танюшка. – Я просила у Деда мороза маму. И он прислал мне тебя.

***

- Но я не твоя мама, - отвечаю Танюшке, на что девочка опускает взгляд в пол и всхлипывает.

- Подожди. Не плачь, - подхожу к ней, пытаюсь успокоить. Вот же, блин, и почему я не умею вести себя с детьми, не знаю, что им говорить?

Обнимаю девочку, усаживаю её к себе на колени.

- Тише. Не плачь, - поглаживаю её по золотистым волосикам.

- Я ведь просила у Деда мороза маму. И он обещал мне её подарить!

- Постой. Как это, обещал?

- Просто. Прислал мне письмо, в котором сказал, что мама близко.

Проклятье! Значит, Богдан все это планировал!

- Это письмо, оно у тебя? – поинтересовалась я, надеясь потребовать с оборотня ответ.

- Нет. Там было написано, что нужно избавиться от него, иначе желание не сбудется. И главное – не говорить о нем папе. И не показывать.

- И куда ты его дела?

- Порвала и выкинула в окно. Хотела сжечь, но Бланка увидела, что я взяла спички, и забрала их.

Это было странно. Очень странно. Если Богдан написал то письмо, то зачем говорить девочке не показывать его самому себе? Впрочем, кажется, я лезу не в свои дела. Это не моя семья, понятия не имею какие тут традиции, какие тараканы сидят в голове у Богдана Казимирова. А может, у девочки просто разыгралась фантазия?  Пожалуй, я заигралась в Снегурочку, и пора бы уже вернуться домой.

- Ты же моя мама, правда? – Танюшка смотрит в мои глаза проницательным взглядом.

А я просто физически не могу сказать нет. Смотрю на её личико, по которому только-только перестали течь слезы, и не могу! Кажется, что у меня отобрали дар речи, и я вообще ничего не могу произнести.

- Ну скажи, - просит девочка, а я все так же стою перед ней как истукан и пялюсь в переполненные надеждой голубые глазки.

К моему счастью, звучит стук в дверь, она открывается. Вижу стоящего за ней оборотня. Он в светло-голубой рубашке и темных брюках выглядит так, будто входит на деловые переговоры. Смотрит на нас, даже едва заметно улыбается.

- Танюш, иди вниз, - говорит он. - Бланка приготовила еду. А потом сходим кое-что тебе покажу.

- И мама с нами пойдет?

Оборотень смотрит сперва на меня, потом на дочь.

- И мама, - отвечает ей.

Девочка вздыхает и медленно шагает за дверь, оставив нас с оборотнем вдвоем. Он смотрит на меня свысока, словно собирается сделать выговор.

- Смотри, чтобы в следующий раз она не падала, - тихо говорит он. – Ничего страшного, но может быть всякое.

- Я хочу домой, - прямо говорю ему. Он остается невозмутимым. Садится рядом, кладет руку мне на ногу, но я тут же отхожу в сторону.

- Танюшке ты нравишься. Мне хотелось бы, чтобы ты и дальше продолжала проводить с ней время. Тем более ты – моя жена, - он демонстрирует свою руку, на пальце которой поблескивает обручальное кольцо.

- Я не давала согласие на женитьбу. Как это вообще возможно? – фыркаю я. – Кажется, вы, Богдан, что-то подсыпали мне на той вечеринке, привезли сюда, надели на палец это кольцо…

- Хватит, - коротко говорит он. – Я уже сказал, что ничего тебе не подсыпал. И перестань обращаться ко мне на вы. Ты моя жена, в конце концов.

- Тогда как это произошло? – смотрю в его глаза, надеясь получить ответ, но понимаю, что его не будет.