Ах, если бы он знал! Если бы помнил слова матери! Не зря приворотное зелье пополам делится, да двоими сразу пьется! Стоило Зареславу коснуться губ девушки, выпившей приворотное зелье, как в голове его не осталось ни одной мысли! Она поначалу жалобно вскрикнула, когда он яростно набросился на ее рот, но зелье в ней разжигало то же пламя – пусть непонятное и потому пугающее. Заряна поначалу пыталась отпрянуть от мужчины, но потом поняла, что его губы унимают ту странную тяжесть внутри нее, а его руки, сминая и оглаживая ее поверх опашня, дарят странную истому. Словно она придремала на летнем солнышке в жаркий день, и надо бы перейти в тень, но так не хочется!

Между тем в окутанной страстью голове Зареслава возникла здравая мысль – не в снегу же ему брать любимую? Бекеша его коротка, а сеновала тут не предвидится… Но рядом есть повозка с мягкой рухлядью! Меха, которые везут к княжьему двору! Связки соболей, лисиц, куниц – выделанные шкурки вязками по сорок штук зашиты в полотняные мешки и лежат в санях огромной мягкой горою. Иногда, иззябнув, охранники прятались в эти мешки, дыша звериным духом и полынью, оберегающей мех от моли.

Вот к этой телеге и потянул Зареслав Заряну. Правда, он думал, что тянет за собой Радомиру, и не замечал ни богатой рыжей косы, ни общей округлости фигуры. Любимая казалась ему безупречной, прекрасной и желанной. А уж необходимость сделать ее своей до рассвета и вовсе туманила голову.

Уложив Заряну в «гнездо», свитое из мешков с мехами, Зареслав решительно распахнул ее плащ и со стоном приник к груди. Сорочка из тонкого льна – мягкая, чуть влажная от пота, с бесстыжей откровенностью обрисовала высокую грудь, тонкую талию и пышные бедра девушки.