– Браво, юноша!

Захаров от восторга захлопал в ладоши.

– Брависсимо!

– Только на мой вопрос вы не ответили, – заметил я.

– На самом деле на ваш вопрос нет однозначного ответа, – после паузы произнес академик. – Дело в том, что Хозяева Мира есть тоже порождения ноосферы. То есть объединенного сознания людей. Только не тех, кто находится в Зоне, а тех, кто живет вне ее.

Я смотрел на академика, сидящего около голограммы, и думал о том, что вряд ли его теория о Хозяевах Мира соответствует реальному положению вещей. Скорее всего, это тоже голограмма – похоже на истину, но не она. Не верилось мне, что мчащийся за грузовиком кабан с налитыми кровью глазами, или собака, вообще лишенная глаз, но при этом более опасная, чем многие другие зрячие твари, есть всего-навсего плод воображения общественного сознания. Слишком отчетливо помнил я тошнотворный запах этих страшных порождений Зоны. А вот теория о человеке без эмоций, способном дойти до Монумента, показалась мне заслуживающей большего внимания.

– А как вы думаете, что такое Монумент? – спросил я.

– Я не думаю, – сказал Захаров. – Я более чем уверен, что это аномалия, как и все аномалии в Зоне существующая с единственной целью – уничтожить человечество. Только у нее более продолжительный и изощренный принцип действия. То, что Монумент исполняет желания, есть полная и несусветная чушь. Хотя…

Захаров усмехнулся.

– Знаете, в пятьдесят третьем году прошлого столетия супруги Олдс поставили такой знаменитый опыт на крысах. Зверьку вживляли электроды в определенные точки гипоталамуса, формирующие импульсы удовольствия, и учили вызывать наслаждение, нажимая педальку, замыкающую электрическую цепь. В результате эксперимента крыса прекращала есть и пить, беспрерывно нажимала на педальку и испытывала беспрерывное наслаждение. Пока вскоре не умирала от голода и нервного истощения. Монумент – это своего рода рычаг, нажимая который человек получает заказанную иллюзию, которую сложная аномалия генерирует согласно закачанной в нее информации о существующих объектах окружающего мира. Хочет человек золота – его осыпят монетами и слитками. И будет он собирать их возле Монумента, пока не умрет с голоду. Или не покончит с собой от безысходности – ведь всё ему не унести и уйти от такого богатства невозможно.

– Или пока аномалия не наиграется и не прикончит счастливчика, – продолжил я мысль академика.

– Или так, – согласился Захаров. – Жаль только, что никто так и не подтвердил и не опроверг мою теорию.

– Неужели никто так и не вернулся из центра Зоны?

Шлем слегка покачнулся.

– Никто. Может, и нет никакого Монумента. И всё, что о нем говорят, – лишь легенды, порожденные слухами. А вот группировка фанатиков, охраняющая центр Зоны, есть. Причем богатых фанатиков. Непонятно с каких доходов.

– Ну, вы тут тоже не бедствуете, – сказал я. – Танки вон покупаете запросто, как колбасу.

– Не бедствуем, – согласился Захаров. – Нынче ученый, если не хочет жить на зарплату дворника, должен уметь обеспечить себя. Так что мы здесь на полном хозрасчете. И научный лагерь отстроили сами, и эксперименты проводим на свои средства. Какие-то результаты тех экспериментов продаем, а особо важные публикуем в открытой печати бесплатно. Можем себе это позволить.

– Да ладно вам, не заводитесь, – примирительно сказал я.

Но Захарова было не остановить.

– И плевать нам на ультиматумы «Борга», «Всадников» или еще кого-то. Потому что, во-первых, мы им нужнее, чем они нам. А во-вторых, если надо, то сумеем отпор дать любой группировке, а то и всем сразу. Имеем на то возможности. Добро должно быть с кулаками!