Я повиновался. Патрон, вылетев, упал на землю. Я подобрал его, вставил в магазин, после чего сунул тот магазин в специальный чехол на камуфлированной штанине. Не очень удобно, когда сидишь, зато выдернуть – секунда времени.

– Вот, учись, Угол, как надо патроны беречь, – наставительно продолжил голос.

– А ты меня еще полечи, куда бабе хрен совать, – огрызнулся тот, кого назвали Углом.

– И полечу, коли надо будет. Еще спасибо скажешь. Потому как твоя скудная фантазия на эту тему может предложить крайне ограниченный набор действий.

– Ладно, базар окончен, – грубо прервал дискуссию еще один голос. Принадлежал он небритой копии Майора, которая высунулась из-за бруствера. Копия прищурилась, отчего стала похожа на задумчивого бульдога, и, оглядев меня с головы до ног, качнула головой:

– Перелезай.

Я перелез через бруствер и, скользя на спине по утрамбованной земле, съехал в траншею, отрытую в полный рост. Через мгновение я был обезоружен, по моим карманам прошлась ладонь величиной с лопату, после чего меня прижали лопатками к брустверу и оттянули веко. Копия Майора, как и ее оригинал, недолго занималась исследованием моего глаза.

– Блаженный, – констатировала копия.

Габаритный мужик в черной униформе с красными вставками на груди, наверное, вряд ли приходился родственником покойному Майору. Но щекастая голова, посаженная на короткую шею, подозрительные, колючие глаза и широченные плечи выдавали в нем ту же породу профессиональных вояк, чьи манеры оставляют желать лучшего и судьба которых примерно одинакова.

Подчиненные командира, которого я про себя так и окрестил Копией, еще не доросли до физических кондиций начальника, но имели к тому все задатки. Их было трое. В той же черной форме с лычками на плечах, в отличие от четырех мелких звездочек, рассыпанных по погонам Копии. Крепкие, высокие, словно отштампованные на одном станке. Сходство усиливали одинаковые черные маски на лицах, оставляющие открытыми лишь рот и глаза.

– Чего помнишь? – спросила копия Майора.

Я перевел глаза на оружие, которое Копия небрежно держал в своей правой лапе.

– ВСС «Винторез», – сказал я. – Под специальные патроны СП-5 и СП-6. Предназначен для ведения бесшумной и беспламенной стрельбы на дальность до четырехсот метров. Принят на вооружение в восемьдесят седьмом году. Через год после…

Я зажмурился.

Ощущение было болезненным, словно льющийся из меня поток информации перерубили раскаленным клинком, и клинок тот прошелся по моим глазам изнутри. И зачем я выдал это «через год после…»? После чего?

– Точно. Через год после Первого Взрыва, – сказал Копия. – А больше ничего не помнишь?

Боль в глазах прошла так же внезапно, как и началась. Я осторожно приподнял веки.

– Чего щуришься, как китайский новобранец? Больше, говорю, ничего не помнишь?

– Не знаю, – пожал плечами я.

Я и правда не знал. Сведения об оружии всплывали в голове по мере того, как перед глазами появлялись новые образцы. А еще я знал, как им пользоваться. Остальное тоже было узнаваемо – трава, солнце, люди… И мертвецы. И шар, катящийся по полю. Возможно, я не видел этого ранее, но знал, что нужно с ними делать.

Как, например, сейчас.

Ощущение пришло внезапно. Словно со стороны моего левого виска ко мне стремительно приближались две ледяные точки. Именно две. Я четко различал их. Одна большая, другая поменьше. А не особенно далеко за ними чуть медленнее двигалась россыпь таких же точек.

Копия уже не держал меня, поэтому ничто не помешало мне рвануться, оттолкнуть одного из парней в маске и, припав к стационарному пулемету, дать короткую очередь.