Забыла бы за новыми впечатлениями расспросить спутника, да он сам заговорил:

– Не стоит переживать, Гиацинта, вы впишетесь на новом месте. – Он одновременно и успокаивал, и будто оплетал невидимой паутиной, вовлекая в свои сети. – Не побоюсь сказать, только вас там и не хватает.

Прозвучало… двусмысленно.

Словно в словах моего сопровождающего скрывался некий тайный подтекст.

Или же я опять себя накручиваю.

– А что за место этот Грабон? – позволила себе спросить.

– Замок существовал еще до основания нашего королевства, – с понимающей полуулыбкой заговорил Гуджол. – Представляешь, сколько ему столетий? Не беспокойся, сохранился он прекрасно. До скончания времен простоит.

Опять мне послышалась тайна, сокрытая между слов.

Перемены, тем более столь кардинальные, даются непросто. Наверное, дело в них.

– Как его используют? – подобрала новый вопрос я.

– Да никак, – пожал плечами тот единственный, кто прямо сейчас мог дать хоть какую-то информацию. – Историческая ценность. Стоит себе и стоит. Но внутри надо за всем присматривать, сама понимаешь.

– Почему королевская семья его не любит?

– Кругом на много миль ничего нет. Может, когда-то было, но теперь там сплошной глухой лес. А двор, знаешь ли, питает слабость к развлечениям.

Охотиться можно было бы, ну раз лес. Но, очевидно, для охоты имелись другие угодья.

Менестрель тихонько мурлыкал романтическую балладу, что совершенно не мешало вести разговор. Вот только какие бы вопросы я ни задавала – а задала я их больше десятка, – зацепиться за что-нибудь пугающее разумом так и не удалось.

Замок и замок.

Не бедствует.

Кровавых историй в прошлом не хранит.

Привидений замечено не было.

Штат обещали приличный, и моя задача руководить да отчитываться.

Звучало все так хорошо, что почти скучно. Подвох если и был, откопать мне его не удалось. Несомненно, даже если все окажется правдой, на месте наверняка найдется человек, который служит дольше и считает, что больше меня достоин должности смотрителя. Вдали от родных будет тяжело. Тут бы пригодился стальной характер, но я не уверена, что он у меня есть.

Дар больше никак не проявлялся.

И спалось мне в ту ночь хорошо.

Но это в ту…

На следующий день выяснилось, что мы не только не близки к цели, впереди нас ждали многие дни в дороге.

В какой же глуши этот Грабон?

Начинаю понимать, почему он – не слишком нужная собственность. И отчего король не назначил на это место кого-нибудь более ценного.

Знакомое ощущение склизких мурашек охватило меня всю.

Будущее пугало своей неотвратимой безысходностью.

…Потянулись долгие дни пути.

Это было довольно интересно. Я видела похожую и в то же время совсем другую местность, города и более мелкие поселения, и почти воочию наблюдала, как золота в осени становится больше, а потом побеждают красноватые и бурые цвета. Насколько получалось судить, мы продвигались на север. По мере того, как становилось холоднее, я закуталась в шаль, а на пятый день надела плащ.

Мой спутник предпочитал передвигаться верхом. Он держался неизменно вежливо, отвечал на вопросы, если я их задавала, но большую часть времени оставался отстраненным. Как человек, который выполняет приказ, да. Если на постоялом дворе или в таверне попадался желающий поговорить, Гуджол представлял нас как дядюшку и племянницу, которые едут навестить родственников. Только конечные пункты несколько раз менялись, но кто бы его на этом поймал?

Именно таким и должен быть человек для особых поручений – неприметным, обыкновенным, вежливым и самую малость обаятельным. Ничем не выделяющимся из толпы. Мы ехали уже седьмой день, когда я поймала себя на интересной мысли. Вот доберемся, оставит он меня в Грабоне, пройдет несколько недель… и я не узнаю его при встрече, если таковая когда-нибудь случится.