—Я тяжелый, — хрипло пробормотал любимый. Но отодвинуться больше попыток не предпринимал. Только крепко ухватив меня, перевернулся, все еще оставаясь во мне. Устроил мои руки—ноги на себе и покрывалом укрыл. А я, словно черепашка, поверх него лежала и сил не находила пошевелиться.

—Спасибо тебе, — прошептал Дава.

—Всегда рада помочь, — игриво сказала я, поцеловала его грудь, а потом и вовсе легонько куснула его в месте поцелуя.

Дава не реагировал, только широкой ладонью водил по моей спине к затылку и вновь спускался к бедрам. Одеяло сползло, и я повела плечом, но было лень натягивать его.

—Ноги затекли, — прокомментировала я свои действия, сползая с его груди. Вот только далеко я уползти не успела. Меня тут же подгребли под бок и уложили. И все было замечательно, только чулки ужасно раздражали. Хотелось их стянуть, но как—то незаметно.

Мой Суворов словно мысли прочел, широкой ладонью бедра накрыл, прошелся по кружевам чулок.

—Пожалела бы ты меня, девочка, — в его голосе явно слышался смех и удовлетворение, — Ты знаешь, что меня с самого утра преследовали воспоминания о сегодняшнем утре, когда ты вся такая красивая на высоком стуле сидишь, и юбка немного задралась. И эти твои чулки….ммм.

—Это другие, — скромно ответила я. Мне было безумно приятно слышать комплементы от Давида.

—Другие, да, — задумчиво повторил Давид, и попросил, — Сними, а.

Решила, что они ему банально мешают. Но ошиблась. Этот совершенно невыносимый мужчина отобрал у меня чулки и в тумбочку убрал.

—Я их обычно в шкафу храню, — рассмеялась я, — И потом, это не твой размерчик.

—Размерчик и правда не мой, — рассмеялся Дава и вновь меня к себе подгреб, заставил улечься удобнее и в макушку поцеловал, — Ты у меня совсем крошка. Маленькая такая.

Мы молчали. Его дыхание было ровным и размеренным, сердцебиение спокойным и сильным. Думала, что Дава уснул, но он тихо, но разборчиво проговорил:

—Моя маленькая большая радость.

Я тихо рассмеялась и только крепче прижалась к его груди. А он гладил меня по волосам, спине затылку, и начала проваливаться в сон. Да и Давид уже, наверное, уснул. Однако, стоило мне пошевелиться, как его руки тут же напряглись.

—Думала, спишь, — улыбнулась я, легонько пробегая кончиками пальцев по его груди.

—Нет, наслаждаюсь, — довольный, словно мартовский кот, Дава, запрокинул руку за голову, а второй зарылся в мои волосы, — Это уже второй подарок ко дню рождения. Ты меня балуешь.

—Угу, — рассмеялась я, — Я же тебя два предыдущих не видела, не поздравляла. Так что, считай компенсацией.

—Договорились, — милостиво согласился Давид, — А давай мы еще двадцать один до нашей самой первой встречи посчитаем?

—Тогда двух дней не хватит, — уже смеялась я, представляя, как именно этот мужчина потребует от меня подарки ко дню рождения.

—Не хватит, — серьезным голосом проговорил Дава и заставил мня посмотреть в его глаза, — Я соврал тебе.

Нахмурилась, глядя в его карие упрямые глаза.

—Соврал? – переспросила я.

Давид кивнул и напряженно смотрел на меня, а я ждала ответа.

—Я не отпущу тебя в воскресенье, — говорил Дава, поглаживая пальцами по моей щеке, — Я вообще тебя не отпущу. Ты моя. И всегда была.

—Но ты сам тогда, — напомнила я, — сам два года назад отказался. Я пришла к тебе, а ты отказался, прогнал меня. Забыл?

Давид осторожно сел, отбросив одеяло, встал, поискал на полу белье, надел его и только тогда обернулся ко мне. Я уже успела натянуть одеяло и пригладить волосы.

—Не забыл, — Дава присел на край кровати, — Но тогда так нужно было. Я не отрицаю – моя вина. Но теперь все иначе, теперь мы вместе.