– Отец… – просипела я.

Горло пересохло и голос не слушался меня. Андрей отвел взгляд и покачал головой.

– Сочувствую. Держись, Ди. Ты должна быть сильной.

– Зачем?

Рядом послышалось всхлипывание – заплакала Юля, извинилась и вышла из палаты.

– Хотя бы ради корпорации отца. Его памяти. – Андрей сжал мою ладонь двумя своими. – Он хотел бы, чтобы ты ее возглавила. Хотя бы ради него ты должна найти в себе силы жить дальше.

Всю организацию похорон Андрей взял на себя. Мне только предлагал варианты. Я выбирала, но знала, что для отца все это не было важно.

Помню, как мы хоронили маму. Все было сделано красиво и на должном уровне, потому что того требовал наш статус в обществе. Но еще тогда, в день похорон, он сказал мне, что важно только, чтобы ей «там» было хорошо.

И я только сейчас осознала, насколько сильно он любил мою маму. Прошли годы, но он не женился повторно. Никого даже не приводил в наш дом. Для меня мама так и осталась единственной женщиной в его жизни.

Дом… Хорошо, что отец так и не узнал, что мне пришлось его продать. Я не смогла сказать. Собиралась потом, после выздоровления. Не суждено было.

Наверное, то что я его продала, это было даже к лучшему. Потому что я не смогла бы быть в том доме без него. Слишком больно, слишком все напоминало об отце.

Андрей все быстро устроил. Врачи не соглашались отпускать меня домой, беспокоясь за психическое состояние. И на похороны меня забрали из больницы.

Ехала туда словно призрак, ничего не сознавая вообще. Меня кто-то одел, за руку вывел из больницы, посадил в какой-то автомобиль. На кладбище меня из него вывели под локоть.

Я смотрела на гроб, на отца в нем и не могла осознать, что это все – реальность. Моя реальность!

Сознание сопротивлялось, криком кричало, что это не может быть правдой, что мы наверняка спим или бредим, и нужно проснуться.

Ко мне подходили какие-то люди, что-то говорили, касались плеча в знак поддержки. А я не видела ни одного лица, не слышала ни слова.

И даже слез уже не было. Я словно застыла. Вся. И телом, и душой.

Душа… На тот момент мам уже ничего не осталось. Словно огненный ураган пронесся и все выпалил. Пусто. Совершенно пусто. И в голове тоже самое.

Как я добралась домой, я не помнила. И все еще была в шоке, когда на телефон пришло сообщение. Взглянула на экран, поднялась с пола в коридоре, где просидела какое-то время, уставившись взглядом в никуда. Вышла из дома и села в авто, которое меня уже ждало на привычном месте. Действовала бессознательно, по привычной схеме и послушно. Надела повязку на глаза и зашла в дом, перед которым остановился автомобиль. Никаких мыслей. Никаких эмоции. От меня словно только оболочка осталась. Зачем и что я делаю – вообще не сознавала.

И пришла в себя, лишь услышав слова, которые меня ударили словно пощечина:

– А ты действительно шлюха… У тебя отец умер. Ты только его похоронила. И приехала ко мне, раздвигать ноги за деньги.

Я отшатнулась как будто меня действительно ударили. Схватилась за повязку, чтобы содрать ее с глаз. Но мне не дали.

– Не смей! – чужие пальцы сильно сжали горло. – Я не разрешал!

Наверное, только в этот момент я осознали к КОМУ приехала и ЧЕМ это может для меня кончиться. Вцепилась в пальцы, пытаясь их оторвать от горла и сделать хоть глоток кислорода.

– Ты мне отвратительна, мерзкая шлюха! – рявкнули так, что в ушах зазвенело. – Я расторгаю все наши договоренности и наш договор!