– Ничего – потерпим, – смиренно кивнул Крош.

Той же ночью разразилась гроза. Грянул гром, и молния расколола небо пополам. На Долину обрушился ливень.

Копатыч, заслышав жуткие раскаты, выскочил на крыльцо и ахнул. Дотерпели, получается!

Он бросился обратно в дом и выволок на улицу разную посуду – чашки, миски, вёдра, кадки… Пусть будет запас воды побольше, а то мало ли.

Но дождь будто и не собирался заканчиваться.

На следующий день Копатыч сидел на бортике фонтана, укрывшись под зонтом. Фонтан снова работал. Его брызги сливались с каплями дождя.

Вскоре пришёл Крош. Он сел рядом с Копатычем, съёжившись под его большим зонтом, и они молча смотрели на бьющий среди дождя фонтан. Наконец кролик улыбнулся:

– Хорошо, что фонтан может сколько угодно стоять без воды, а потом – оп! – появилась вода, и он снова работает…

– Ага, – кивнул Копатыч и вдруг спросил: – Слушай, а как твой цветок?

– Засох, – неловко признался Крош. – Чуть-чуть не дотерпел…

– Жаль, – искренне посочувствовал Копатыч. – Был бы кактусом, продержался б.

– Угу. Но тебе всё равно спасибо.

Огородник удивился:

– Мне-то за что?

– За фонтан, – просто ответил Крош.

Ему вдруг стало неловко, что поначалу он не отнёсся к затее Копатыча всерьёз. Ведь именно благодаря садоводу Смешарики пережили страшную засуху. Зато теперь Крош многое переосмыслил, и в его сознании фонтан навсегда остался символом мудрости, любви и заботы.

Порой научные изыскания приводили Лосяша в очень неожиданные места. На этот раз ему приспичило внимательно изучить в лупу крошечного муравья. И вот Лосяш уже карабкался вверх по стволу высокого ясеня, изо всех сил пытаясь нагнать прыткое насекомое.

– Да как же изучать примитивное сознание, если оно так быстро бегает? – проворчал он, вывалив язык на плечо.

Такова уж природа деревьев, но их стволы, как правило, сужаются кверху. Не был исключением и злополучный ясень… Ствол под весом Лосяша накренился, раздался звонкий хруст. Дерево треснуло, и учёный вместе с верхней частью ствола повалился на землю.

– А-а-а! А-ах! – простонал Лосяш, ощупывая бока. – Хлипкий ясень!

Мимо проходил Копатыч. Он всё видел и сразу поспешил к незадачливому соседу.

– Тебе, наверное, так больно сейчас… – сочувственно цокнул языком садовод.

– Спасибо за заботу, – кивнул учёный и, храбрясь, заявил: – Уже не больно.

Каково же было его удивление, когда Копатыч от него отмахнулся, подошёл к оставшемуся от ясеня кривому пеньку и запричитал:

– Дружище ясень, что ж за судьба такая – пострадать от копыт безалаберного вандала!

– Почему вандала?! – возмутился Лосяш. – Моё исследование потребовало неких усилий. И это хлипкое дерево не выдержало… м-м-м… моего интеллектуального веса!

Копатыч его будто и не слушал. Он обнял ствол соседнего деревца, поднял глаза к самой кроне и проникновенно сказал:

– Простите его… Лосяш не ведает, что творит! Один из ваших сородичей стал жертвой его весомости.

Лосяш скептически вскинул брови:

– Доверчивый мой, вы серьёзно разговариваете с деревьями?

Садовод не ответил, только повернулся и потопал по тропинке в сторону своего домика. Лосяш засеменил следом. По дороге Копатыч сказал:

– Кто занимается огородом, поймёт: к деревьям нужно прислушиваться, говорить с ними. – Он остановился у изящного деревца с россыпями алых ягод. – Вот рябинка устала… А черешня говорит, что ежели её прямо теперича не полить, то урожая не будет.

Лосяш облокотился о мощный ствол векового дуба и иронично поинтересовался:

– И что вам говорит дуб?

– С дубом мы обсуждаем серьёзные политические проблемы, – отчеканил Копатыч. – Есть ещё вопросы?